прощение за причиненные неприятности, я больше так не буду.

— Я тебе верю.

У Либерти просто гора с плес свалилась, и к ней вернулось её обычное хорошее настроение.

— Альтаир, а можно мне новый жезл?

— А где старый?

— Погиб при исполнении.

— Ясно. Можешь взять мой старый жезл в моей комнате. Но учти, я его от сердца отрываю, так что береги его.

— Спасибо — Либерти припомнила все уроки хороших манер и сделала реверанс.

— Встретимся за ужином, поглядим на твоего несравненного Кельта. Всё, можешь идти.

Либерти рванула в покои Альтаира, ворвалась и принялась рыться в его шкафу для оружия. Кое-как достала с самого низа тяжелый короб с жезлами и повернулась, чтобы поставить его на стол — и только тут заметила, что она в комнате не одна. В глубоком кресле сидела девушка, она вышивала ворот рубахи Альтаира, хотя не была служанкой, слишком дорогое платье и украшение.

— Э, ты, вы, так, спокойно (это себе), вы кто? — поинтересовалась Либерти.

Девушка отложила шитье, встала и, подойдя поближе, протянула Либерти руку:

— Я Атенаис, невеста Альтаира.

Короб выпал у Либерти из рук отдавив обеим девушка по одной ноге.

— Простите великодушно — Либерти кое-как доперла злосчастный ящик до стола и достала жезл — я это от неожиданности, а не из-за каких-то злых мыслей. Я очень, очень удивлена, хотя, может и не стоит удивляться. Черт, забыла представиться, меня зовут Либерти.

— Я знаю, Альтаир мне про вас много рассказывал — Атенаис улыбнулась — я вас так и представляла.

— Неуклюжей и невоспитанной? — Либерти пыхтя, убрала короб обратно.

Атенаис весело рассмеялась, Либерти тоже похихикала, всё происходящие пока не достигло её сознания в полной мере.

— Какая вы забавная.

— Спасибо — промямлила Либерти, которой этот эпитет показался оскорбительным, но не будет же она обижаться из-за пустяков.

— А зачем вам жезл Альтаира?

— Для работы — Либерти понемногу отступала к выходу, непрерывно отвечая на все вопросы Атенаис — ну, я пойду — и она тенью шмыгнула за дверь.

9

Только на подходе к своей комнате до Либерти стало доходить — у Альтаира есть невеста. Как? Откуда? Зачем? Последний вопрос звучит глупо — зачем, чтобы жениться, конечно. Но почему он никогда о ней не упоминал, и её появление такое внезапное, раз, и уже рубашки вышивает. И по её разговорам можно понять, что они знакомы с Альтаиром давно, какой-то ребус получается.

Либерти зашла к себе и увидела Кельта, память тут же услужливо напомнила ей об их поцелуе, надо же, совсем из головы вон.

— Что ты так долго, я уже решил, что тебя казнили? — попенял ей Кельт.

— Я жезл добывала — Либерти сунула ему в руки жезл, а сама принялась размышлять, как бы подипломатичней разузнать о причинах, которые подвигли Кельта на этот поступок.

— Сильная вещь — Кельт чуть ли не попробовал жезл на зуб — тем более очень дорогая. Откуда?

— От Альтаира.

— Вижу, он у тебя щедрый.

— Просто ему для меня ничего не жалко. Кстати, мы вместе ужинаем, и тебе придется повертеться, чтобы доказать ему, что ты достоин быть рядом со мной.

— С чего я должен доказывать это Альтаиру, а не тебе лично?

— А ты мне уже доказал, иначе бы тебя здесь не было — выпалила Либерти прежде чем ужас сковал ей язык — и вообще, я хочу знать, зачем ты меня тогда поцеловал?

Кельт улыбнулся.

— Чтобы показать окружающим, что мы больше чем друзья.

— А это так? — Либерти уже и не пыталась унять дрожь в коленях. Будь ты хоть тысячу раз бесстрашным воином, но когда дело касается чувств, то всё, пиши пропало, ведь здесь ни мечом махать надо, а мозгами шевелить.

— Если пожелаешь.

Типичное мужское поведение — свалить решение трудных проблем на хрупкие женские плечи. Какой кошмар! Но почему-то вместо ожидаемой радости Либерти ощутила тоску. Всё шло не так, как ей хотелось бы, совсем не так. Она не урод, даже совсем наоборот, и она чувствовала, что симпатична Кельту, но каких-либо поползновений он до этого поцелуя не предпринимал, а кода предпринял, то нет, чтобы всё прямо сказать, предлагает ей выбор. А если она вот возьмет и не пожелает, тогда что — он огорчиться и утопится в близлежащим пруду или обидится и уйдет от неё, и так плохо и так нехорошо. Есть и третий вариант — ему без разницы, что она скажет — нет, не больно и хотелось, а если да — то почему бы и нет. Ведь, ведь если бы она ему нравилась по-настоящему, то он бы просто прямо сказал ей об этом и потребовал бы точных ответов — да или нет, а тут — если пожелаешь.

Молчание Либерти затянулось, и Кельт понял, что сморозил глупость. Но если он и вправду так думает — Либерти с одной стороны была красивой, сильной и волевой девушкой, а с другой обладала необузданным нравом, который ему придется укрощать, и если она не против, то он попытается построить с ней отношения, а если против, то они просто останутся друзьями. Либерти была не хуже всех встречаемых им девушек, но выделялась из общей массы авантюрным складом характера, но, по разумному размышлению, это скорее недостаток, чем достоинство. Так что выбор за тобой, Либерти.

— Мне нужно подумать — наконец сказала Либерти, у которой в мыслях был полный ералаш.

— Я подожду — спокойно ответил Кельт и Либерти посмотрела на него новым взглядом — вроде тот же парень, вся неземная красота при нем, но всё же исчезло куда-то то невыразимое очарование, которое раньше заставляло её краснеть и придаваться глупым мечтам.

В дверь постучали, вошел слуга и доложил, что их ожидают к ужину.

* * *

Атенаис гордо восседала по правую руку от Альтаира, на законном месте Либерти, между прочим. После церемонии знакомства, Либерти пришлось сесть на другое место, рядом примостился Кельт. Разговор был ни о чем, так, пустая болтовня, а Либерти жутко хотелось поговорить с Альтаиром наедине. И как по заказу тут выяснилось, что Кельт — темный маг, а у Атенаис есть диадема с явной печатью проклятья и не мог бы мэтр Кельт её снять. Кельт естественно мог, и Атенаис увлекла его в Сокровищницу, ибо ей очень хотелось надеть эту диадему на следующий бал.

— Красивая у тебя невеста — сказала Либерти.

— Твой Кельт тоже ничего.

— А ты не хочешь рассказать мне откуда она взялась вся такая внезапная?

— Из