выдержишь мою компанию целый день?

— Конечно, — сказал Томми, и одиночество вдруг испарилось без следа.

— Смотрите, — позвала Барбара, указывая на синий язычок пламени, — цвет прямо как у костюма Стеллы. А почему ты не выберешь какой-нибудь другой день, Марио? Так нечестно!

— Вы здесь уснули, что ли? — над их головами вспыхнул свет, приглушая гипнотическую пульсацию огня, и в комнате появились Лисс и Джонни. — Что вы делаете в такой темноте?

— С детьми сижу, — заулыбался Марио.

— Слава богу, что мой ребенок уже спит, — сказала Лисс. — Мэтт, утром я уезжаю. Пойдем прогуляемся, а? Хотела с тобой поговорить.

Марио, поколебавшись, встал.

— Хорошо, милая, прогуляемся и поболтаем. Где Стелла?

— Лулу уложила ее спать, — ответил Джонни. — Бедняжка совсем вымоталась.

Лулу даже не пустила меня зайти и пожелать ей спокойной ночи.

— Смотри, Джок, — чопорно предупредила Лисс. — Девочка в тебя влюблена. Если ты еще не заметил.

Джонни нервно хохотнул.

— Да ладно тебе, мы просто приятели. Лулу решила поиграть в сваху и втянула тебя?

— У меня просто есть глаза, — отозвалась Лисс. — Серьезно тебе говорю, Джок, в цирке найдется кому за ней присмотреть? Шоу Муркока не намного лучше ярмарки. Мало ли что случится…

— Лисс, дорогая, на дворе не средние века, — возразил Джонни. — Стелла большая девочка. Тебе приятно было, когда Анжело и Лулу бегали за тобой каждую минуту, чтобы убедиться, что ты… как бы это вежливее выразиться… блюдешь свою чистоту?

— Другими словами, не суй нос в чужие дела, — заметила Лисс. — Я не стыжусь, что меня воспитали в скромности. И для Дэвида это тоже многое значило. Если ты собираешься на ней жениться, Джок…

— Черт, Лисс, ты еще хуже Люсии! — взорвался Джонни.

Она пожала плечами.

— Ладно, ладно, вы оба взрослые. Может, мне с ней поговорить?

— Только сунься, — Джонни сгреб Лисс за запястье, — и я тебе шею сверну.

— Прекрати, Джонни, — позвал Марио. — Пусти ее.

Джонни засмеялся.

— Как всегда объединились против меня. В чем дело, Лисс? Завидуешь? Уже надоело торчать в Сан-Франциско, воспитывая ребенка?

Лисс издала странный смешок.

— Может быть, немножко.

Джонни вскинул голову.

— Эй, это все решает. Поехали с нами, Лисс. Будешь пасти Стеллу, спасать нравственность и держаться подальше от всех Рензо.

Лисс криво усмехнулась.

— Не соблазняй меня.

И обняла его.

— Чудесного тебе сезона, Джок. Вам обоим.

— Постараемся, сестренка. Когда вернешься в Сан-Франциско, передавай привет старине Марку. Господи, хотел бы я с ним повидаться. Так ему и скажи, — Джонни поцеловал девушку в лоб и дернул Барбару за локон. — В следующем году хочу увидеть все трюки Стеллы в твоем исполнении. А если Папаша Тони не научит тебя летать, а сам тебя весной научу.

Нерешительно улыбнувшись, Томми сказал:

— Хорошего года, Джонни.

— Тебе тоже, парень, — Джонни посерьезнел. — Эй, слушай, Томми, не возражаешь, если я чуток поораторствую? Первый год или создаст тебя, или сломает. Если будет плохо — не слишком унывай. Если повезет — не давай удаче вскружить тебе голову.

Он хлопнул Томми по плечу.

— Видишь, Мэтт? Сам Папаша не дал бы лучшего совета.

— Ах, яблоко от яблони недалеко падает, — Марио положил обе руки брату на плечи. — Черт возьми, Джок, хотел бы я, чтобы ты поехал с нами, а не с тем паршивым шоу.

— Возможно, когда-нибудь. А ты, Мэтт, не убейся, когда будешь изобретать три с половиной сальто, ладно?

Он обхватил Марио за шею, и братья — к удивлению и некоторому смущению Томми — поцеловали друг друга в губы.

Томми никогда не видел, как целуются взрослые мужчины. Отец в последний раз целовал его, когда он был совсем крошкой.

Зевнув, Джонни потер глаза.

— Пойду я уже наверх. Завтра весь день за рулем.

Он пошел по ступенькам, а Марио сказал:

— Дети, вы тоже идите спать. Том, я заберу тебя ранним утром. Пойдем, Лисс, одевайся. Погуляем по кварталу и поговорим.

Джонни и Барбара ушли, а Томми, задержавшись, услышал голоса в холле.

— Послушай, Мэтт, приезжай к нам и поучись в Беркли в следующем году. Можешь пожить с нами. Дэйв не против.

— Зато я против.

— Ну, Мэтт, прекрати!

— В любом случае, милая, как ты себе это представляешь? Я не освобожусь до октября, а потом опять…

— Что-то отработаешь, а на осенний семестр запишешься досрочно… Люди так делают.

— Ты знаешь, что там случилось.

— Мэтт, ты себя прямо Аль Капоне каким-то выставляешь. Тебе дали всего три месяца условно. Возвращайся, вот увидишь, не будет никакого шума…

— Так, раз уж ты собралась говорить об этом здесь, — сердито перебил Марио, — то хоть голос приглуши!

Услышав хлопок двери, Томми, озадаченный и несколько расстроенный, поспешил вверх по лестнице.

На следующее утро было еще темно, когда Томми услышал в коридоре шаги и голоса. Он знал: это Стелла и Джонни пришли попрощаться. Потом была беготня по лестнице, далекий запах кофе и затихающее ворчание MG. Томми не вышел из комнаты. Зачем вмешиваться в чисто семейные дела? И он снова почувствовал себя чужим.

Несколькими часами позже Томми вдруг открыл глаза и увидел заливающий комнату утренний свет и Марио, с улыбкой склонившегося над кроватью.

— Проснулся?

— Конечно, — Томми поспешно сел. — Не обязательно было входить…

Побарабанил бы в дверь.

Марио, отвернувшись, выглянул в окно.

— Не забудь взять плавки. Ты так мирно спал, что у меня рука не поднималась тебя будить. Но потом подумал, что