был весь смысл моей жизни, теперь их нет… и смысла нет… Их отняли у меня! Сразу обеих отняли! И теперь ничего нет! Ничего!

Сказав, Георгий Данилович смутился, но это не помешало ему после короткой паузы задать самые главные для него вопросы:

– Скажите, молодые люди, что мне делать? Как жить? А главное – зачем? Не знаете? И я не знаю.

К сожалению, из тысяч слов Павел не смог найти нужных, которые – нет, не смягчат горе этого человека, не уменьшат боль, это невозможно, – но хотя бы Терехов сам не чувствовал себя полным идиотом, неспособным выразить сочувствие. Не случалось ему бывать в подобной ситуации, он искал повод уйти и не находил.

– Спасибо, что пришли, – сказал Георгий Данилович, потупившись, до этого он искал ответы на свои глобальные вопросы в глазах следователя. – На поминки поедете?

А вот и повод удалиться, Павел извинился:

– Простите, мы не можем.

– Понимаю, работа, да? – Он снова поднял глаза на Павла и потребовал: – Найдите тех, кто это сделал. Знаю, трудно, почти невозможно, и те, кто убил Искру, а с ней и мою жену столкнул в могилу, думают: невозможно. Если бы Искра была жива, Медея не умерла бы так рано. Но вы найдете, я верю в вас.

Он резко развернулся и решительно двинул к выходу. Павел смотрел ему в след, заложив руки в карманы брюк и слушая Феликса, стоявшего чуть позади:

– Жалко мужика, но он перепутал красиво поданную детективную историю в кино и книгах с нашей реальностью. У Пуаро всегда малый круг подозреваемых, все они собраны в одном гнездышке, а у нас десятки, сотни тысяч…

– Где Сорин? – спросил Павел, ему не улыбалась перспектива рассуждать на темы, не имеющие смысла.

Феликс оглянулся и задохнулся негодованием, вмиг забыв про несчастного Георгия Даниловича:

– Ты посмотри на него! Обхаживает мою Настю! Чего-то чирикает, а морда… морда, как у кота на крыше весной. Я ее охраняю, извозчиком работаю, а он… Истинно сорняк, так и лезет в чужой огород! О, негодяй…

– С каких пор Настя твоя? – поддел его Павел.

– С тех пор, как в твой кабинет вошла. Сейчас приведу его.

Застегивая куртку на молнию, Павел посмотрел вверх, впрочем, без этого можно догадаться, что небо затянуто плотным и ровным серым слоем без просветов. Пока он натягивал перчатки, подошли ребята, на ходу Феликс отдал ключи Насте со словами:

– Подожди меня в машине.

Девушка шла по аллее к выходу, а все трое невольно засмотрелись, любуясь пружинистой походкой юности, Женя так и вовсе озвучил свои мысли:

– Красивая Настя, и что на сегодняшний день дефицит, она хорошая девушка, правильная.

– Слышь, на чужой каравай рта не разевай, – охладил его Феликс.

– Ребята, давайте за девушками приударять и отношения выяснять будете во внерабочее время, – предложил строгий Павел. – А сейчас хочу знать: что у нас с распечаткой звонков?

– Только звонки Анжелы, – доложил Женя, – вы их получили…

– Я в курсе, что получил, – невесело пошутил Павел. – Меня интересуют звонки с телефона Искры.

– Левченко ими занимается, – развел руками Сорин.

– А кто должен положить результат его работы на мой стол?

– Левченко и сам может положить…

– А ты обязан его подгонять.

Терехов занервничал, ему хочется скорых побед, раскусил его Феликс, и позволил себе перехватить инициативу в диалоге:

– Паша, рано или поздно распечатка будет, мы узнаем, кому Искра звонила, сравним со звонками Анжелы, а сейчас… давай думать, что с Ленькой делать, где его черти носят? И вообще… что делать дальше?

Угу, вот так младший по званию и должности огрел словом, то есть тактично намекнул, что желательно главе группы держаться в рамках. И он прав, черт возьми! Павел старательно выстраивал свой образ-стиль: сухой, придирчивый, бескомпромиссный, немногословный и, конечно же, в обязательном порядке – справедливый. Все это хорошо чисто умозрительно, но отдаляет от помощников.

– У Сорина объем работы остается прежним, – смягчил тональность Павел, – а мы с тобой едем к родителям Лени, они готовы к диалогу. Сейчас… видишь того парня? Он только что обогнал нас? Это Митя, бывший бойфренд Искры. Догони его. Пусть едет на поминки, приходит в себя, а к нам пожалует… м… ладно, завтра. Часикам к четырем. И никаких возражений, переносов и прочих отмазок.

Кивнув, оперативник помчался за Митей, который довольно быстро удалялся к выходу, Павел с Сориным двинули в ту же сторону, но не торопясь, ведь у следователя родились некоторые идеи:

– У меня к тебе просьба, Женя. Надо бы в независимых источниках поискать инфу о преступниках. Ты парень неглупый, вечерами поразвлекайся: пошарь в социальных сетях.

– А что там искать? Фоторепортаж с места убийства?

И этот туда же, морда ехидная! Но Павел теперь держал марку невозмутимости, не обратив внимания на неудачную остроту:

– Оснований рассчитывать на удачу у нас мало, всего процент, но ведь он есть. В некоторых людях живет страсть к хвастовству, только не всегда есть возможность поделиться достижениями, достойными восхищения или, как ни странно, порицания. Да, негативный хайп сейчас, пожалуй, переплюнул положительные явления. Так вот, осознание собственного превосходства – а это то, ради чего хвастают, – требует удовлетворения, чтобы о превосходстве знало как можно больше народу. Только не всеми так называемыми достижениями можно открыто похвастать и тогда…

– Прячутся за ником, придуманной биографией.

– Соображаешь, молодец. А под маской Мистера Х можно вываливать в Интернет все, ловить хайп, удовлетворяя самые низменные, самые порочные амбиции. С левой сим-картой и точкой доступа, например, в торговом центре можно и преступную деятельность подать как нью-героизм. До поры до времени, конечно, пока органы не возьмутся за героев нашего времени. На репортаж с места убийства рассчитывать не приходится, но прощупать Всемирную паутину не помешает. Надеюсь, ты понял меня?

– А то! Сделаю, Пал Игоревич.

Ну, вот, парень перешел на уважительный тон, это победа, Павлу пришла на ум новая идея:

– И знаешь, Евгений, закинь-ка в Сеть инфу о погибших девушках, мы ведь не информировали народ о находках на пустыре. Пора. Состряпай текст так, будто это утечка. Сейчас никого не удивишь подобным явлением, значит, в достоверности сомнений не будет, и завсегдатаи инета уцепятся за оба события. А мы можем выловить полезную информацию. Да, и вот еще… постарайся журналистским языком рассказать об убитых девушках. Сможешь?

– Задача интересная, – ответил тот, загоревшись идеей. – То есть я как бы журналист и провел тайное расследование? Нет, правда, мне нравится.

– Ты хоть грамотно пишешь? – уточнил Павел.

– Это всеобщее заблуждение: как мент, так тупой и безграмотный. Моя мама учительница великого и могучего, все понятно?

– Но! –