Из груди вырвался тяжёлый вздох.

— Если б я сам в себя верил. А что за хмырь-то хоть? — Это Фрейе. — Может и мне дашь какого-нибудь крутого имиджмейкера?

Фрейя бегло усмехнулась.

— Хуан, можешь сам с ним познакомиться. Это твой подчинённый. Из нашего, дворцового отдела по связям с общественностью, главой которого ты являешься.

— Ага, не зная ни одного его сотрудника… — мрачно потянул я.

— Но ведь ты выполняешь хоть и работу на поле PR, но другую. Всё верно, разве нет? — А это хлопнула глазами Каролина.

— Как бы да. Но я веду себя как волк-одиночка, не используя ресурсов отлаженной организации. Любая организация всегда бьёт одиночку. Мне пока везло, и, чувствую, если не возьмусь за ум — везение закончится. Я сделал почти всё, что можно сделать сам на сам. Теперь для дальнейшей борьбы придётся подключать систему. А я не умею…

Последняя фраза вырвалась как-то жалко. И всё объяснила, все мои последние треволнения. Действительно, я достиг своего потолка. Дальше нужна командная работа, к которой никто не готовил, даже просто работать в которой, в команде, никто не учил. Потому и берёт оторопь, и руки подрагивают от волнения. Пора заканчивать с мятежом, приводить страну в порядок и сваливать, оставив разгребать всё Фрейе, у которой нет мощных индивидуальных способностей, но которая умеет в командную работу. А я себе что-нибудь иное найду, где требуется очередная революция с опорой на индивидуальные способности.

— Хуан, ты научиться играть в команде, — покровительственно улыбнулась Фрейя. — Какие твои годы — тебе только-только двадцать, школу не закончил. Нельзя всё сразу, взмахом волшебной палочки.

Звучит логично, но мне бы её уверенность в самом себе.

— Кстати, мы, наконец, нашли тётю Елену, — перескочила она дальше, на следующую тему.

А вот тут я удивлённо поднял глаза, даже забыв о десерте, который запихивал в себя через силу — вкусно, но уже наелся.

— Она пряталась. — Фрейя снова покровительственно улыбнулась, правда уже не в мой адрес. — От нас.

— Она ранена, — добавила Изабелла. — И по её словам, ранили её до обидного глупо. Говорит, стало стыдно.

— А с нами не связывалась, чтобы не отвлекались. Во время боёв за дворец эвакуация была невозможна, после — опасна, а после мы сами развернулись, и она поняла, что лишняя, мы и без неё справляемся.

— У Нимфы всегда был самый трезвый взгляд на жизнь… — заметил я, задумавшись. — Но всё же помочь она могла.

— Чем? — развела руки Фрейя. — Играть в гражданскую оборону — не её. Не умеет, ничему не научит, тогда смысл? Лёжки в городе? На что они нам, если у нас под рукой собирались на тот момент сотни и тысячи вооружённых бойцов? Сеть агентов наблюдения и влияния? В городе, покрытом на девяносто процентов золочёнными атмосферными плитами? Её боевые группы? Что они в сравнении с нашими, а на территории врага — с их группами? Это диверсанты, они ничего не могут сделать с боевыми частями начиная от роты, а в городе меньше и не было.

— Я перед операцией её навещу, — вздохнул я. — Где эту сеньору сейчас черти носят?

Всё равно камень с плеч — хоть кого-то из команды королевы вернём в строй. Пусть даже ради собственной уверенности в себе, совершенно мнимой и призрачной, но иногда очень нужной. Темнят девочки? Наверное, нет. Но всего Елена им точно не сказала. Да и… Просто, по-людски хотелось посоветоваться с самым адекватным человеком из команды королевы. Не с хитромудрой Сиреной, глупо полезшей в пекло, чтоб самой себе доказать, что она лучше опекаемого ею мальчишки. Не с не желающей брать на себя ответственность свыше отмерянного Алисой (может зря я на неё так, ведь реально не всем дано быть лидерами и плевать на всех сверху; кто-то осознаёт, что не потянет, вот и не рвёт задницу на австралийский флаг, и правильно делает). Не с человеком себе на уме сеньором Серхио, всё ещё испытывающем ко мне неприязнь, да ещё полным нулём во всём, что касается войн, мехов, танков и боевой стратегии. А с той, которая хоть и била по лицу, как другие, но показала, что способна понять, поддержать, и с кем можно договориться о реальном РАВНОПРАВНОМ сотрудничестве.

По дороге в указанную девчонками больницу смотрел пересланную «золотым» подборку по конференции в Новом Орлеане. Угу, после разговора их посла со мной, который с точки зрения англосаксов разговором назвать нельзя, ибо не только не было достигнуто никаких целей, но где им даже не дали обозначит позицию для торга, их новый и.о. президента замутил международную конференцию. На территории Эстадос Юнидос — а где ещё? И близко, и нейтральное государство, и ничего при этом не решает. Хотя есть инфа от разведки, просились устроить шоу в Гаване, но император Себастьян не рискнул с нами ссориться.

Освещали конференцию — дай боже, на весь мир чуть ли не прямые трансляции, миллиарды просмотров. То есть работа на массы, на эмоции, что сразу понижает уровень мероприятия в глазах серьёзных людей. Ибо по-настоящему важные переговоры ведутся так, что о них знают только эксперты и посвящённые. А тут… Вопль о помощи, от безысходности, чтобы хоть как-то, хоть чем-то помогли.

Представлял страну на этом громогласном вопле их министр иностранных дел, сам и.о. где-то в бункере, правит тем, что осталось от страны. Готовятся к массовым бомбёжкам, а мы как минимум Ванкувер будем ровнять с землёй с орбиты — за уничтожение нашего рабочего городка. И закономерно, шеф нашего мистера Тафта поносил Венеру на чём свет стоит, пока можно. «Предательство», «террор», «целенаправленное уничтожение мирного населения» и «геноцид» — это самые литературные его эпитеты. «Разрушение инфраструктуры, которое вгонит в страну в каменный век, гибнут миллионы невинных граждан»… Слушаю, и аж смешно, блин. Кому это всё говорят, ради чего? Чел, имперцам плевать! Понимаешь это? У них по фавелам можно набрать несколько миллиардов таких же. Геноцид? А что творили бравые имперские десантники в Катанге, совсем недавно? И не только там — по всей Африке имперцы отметились, доказав, что не просто так являются потомками конкистадоров. Которые, напомню, вырезали две трети индейского населения собственного континента. Грудных детей брали за ноги, и шварк о камни! И в костёр — на утилизацию враждебной биомассы. В странах вроде Аргентины индейцев