Пейзаж за стеклом ничем не напоминает Палм-Нот – он больше похож на аквапарк, где на ночь забыли перекрыть краны. Мейн-стрит совершенно затоплена. Повсюду, как зелёные спасательные плотики, плавают ветви деревьев и пальмовые листья. Стоявшая через дорогу телефонная вышка рухнула на крышу «Песочницы», оставив неровную дыру в черепице, из-за чего магазин стал похож на гигантскую горку. Деревья, укрывавшие бухту Корали, торчат в разные стороны под самыми невообразимыми углами, понурив жалкие остатки ветвей.

К берегу прибило старую моторку, и каждая новая волна безжалостно волочит её по камням.

Но порывы ветра теперь налетают лишь изредка, да и то вполсилы, а дождь – просто детский лепет по сравнению с тем, что было раньше. Я вытягиваю шею, чтобы взглянуть на мост: волны больше через него не перехлёстывают.

Мак накидывает куртку поверх комбинезона, натягивает резиновые сапоги, потом забирается на подоконник и прыгает вниз, подняв фонтан брызг.

– Как водичка? – интересуется Корали, по её лицу впервые скользит тень улыбки.

Мак, не удостоив её ответом, спускается с тротуара и оглядывается по сторонам. Вода доходит ей до середины икры.

– Ты ведь живёшь за домом Блэквудов, так, Итан? – спрашивает она.

– Ага.

– Значит, пара миль. Не нравится мне это, но разрулим. Не хочу, чтобы ваши предки с ума посходили. Я отведу тебя, а Нима – Корали. Наверху, подальше от берега, должно быть не так глубоко.

– Согласна? – спрашиваю я Корали, кося глазом на Ниму.

– Да. Я справлюсь.

Мы шлёпаем обратно к журнальному столику. Пока я стягиваю насквозь промокшие зимние ботинки вместе с носками и влезаю в резиновые сапоги, Нима осторожно перекладывает волчат в сумки, а после вручает их нам, как внимательная мама – собранный в школу обед. Взяв свою, Корали направляется к окну.

– Спасибо, – говорю я Ниме, забирая сумку.

– Это тебе спасибо, – отвечает она. – За то, что так заботишься о Корали. Ты ведь ради неё жизнью рисковал.

– Как и вы, – пожимаю плечами я. Может, Нима все эти годы и не была Корали хорошей мамой, но сегодня она уж точно позаботилась о дочери и даже спасла ей жизнь, а это что-нибудь да значит.

Мак помогает нам с Корали спуститься из окна в воду. Нима, закрыв за собой ставни, тоже присоединяется к нам.

– Поглядывайте по сторонам, – предупреждает Мак. – Старайтесь заранее заметить всё, что может представлять опасность: змей, аллигаторов, оборванные провода.

Я послушно опускаю глаза, всматриваясь в мутную воду, покрывающую всё до самого горизонта.

Мак идёт впереди, мы цепочкой за ней, Нима замыкает процессию. Идём медленно – каждый шаг даётся раз в десять тяжелее обычного. Труднее всего Корали – она самая маленькая, и вода доходит ей до колен.

Добравшись до моста, она совсем выбивается из сил. Я забираю у неё сумку – та болтается у самой воды, изрядно оттягивая Корали плечо.

– Я понесу.

К моему удивлению, она не возражает. Но тут я чувствую, как Нима похлопывает меня по плечу, и оборачиваюсь.

– Лучше я. Не обязательно тащить всё одному.

Корали, пожав плечами, ковыляет дальше.

– Ладно. – Я передаю сумку Ниме. Она немного выше меня, и сумка на её плече не достаёт до воды, а значит, волчата в полной безопасности.

Перейдём мост – и дело пойдёт быстрее: можно будет пробраться дворами, подальше от залива, где потоп был не таким сильным, утешаю себя я, загребая ногами грязную воду и останавливаясь каждые пару шагов, чтобы отряхнуться от налипшего мусора.

– Как ты сюда добрался? – спрашивает Нима.

Мы как раз минуем мост, и я вижу пикап дедушки Айка. Во всяком случае, то, что от него осталось. Толстый сук разбил лобовое стекло, другой прошил крышу. Сердце разом уходит в пятки.

– Мне. Не. Поздоровится, – хриплю я.

– Почему это? – переспрашивает Нима.

– Я на нём приехал, – отвечаю я, указывая на пикап.

– Боже…

И мне вдруг совершенно не хочется домой.

Что мы видим в воде

1. Гладильную доску.

2. Собачью конуру.

3. Пару грабель.

4. Трёхколёсный велосипед.

5. Три небольших деревца в кадках.

6. Птичье гнездо.

7. Трёх садовых фламинго.

8. Дверную ручку.

9. Куски черепицы.

10. Дорожный знак, едва не прикончивший меня по дороге к Мак.

11. Баскетбольный щит.

12. Двух водяных щитомордников.

13. Множество рыб.

У клубничных ферм вода нас уже почти не тормозит – сложнее перебираться через разбросанный на дороге хлам. Прощаясь у поворота к моему дому, я обещаю Корали позвонить, как только восстановят телефонную линию.

– Или приезжай, если будет возможность, – говорит она. – В зависимости от того, что случится раньше.

К моему удивлению, Нима быстро, но крепко обнимает меня.

– Спасибо тебе ещё раз, – шепчет она. – Спасибо, что у моей Корали есть такой хороший друг.

* * *

Не проходим мы с Мак и пары сотен шагов, как кто-то окликает меня по имени.

– Итан, это ты?!

Я прищуриваюсь и вижу где-то в четверти мили дальше по дороге белый пикап.

– Родди?

Из пикапа выскакивают две крошечные фигурки. Одна из них со всех ног бросается к нам, другая чуть отстаёт. Я прижимаю к себе сумку с волчатами и бегу навстречу.

– Это я! Всё в порядке!

Родди добирается до меня первым. Он хмурится, вскидывает руки, и я вздрагиваю, ожидая удара или толчка в грудь. Но в следующую секунду он обнимает меня так крепко, что приходится выставить локти и подхватить волчат на руки, чтобы он их не раздавил.

– Гм, Родди? – бормочу я. – Ты из меня лепёшку сделаешь.

– Ой, прости, прости… Не представляешь, как мы тут волновались. – Его голос, такой тихий и дрожащий, звучит ужасно непривычно.

Когда Родди наконец отпускает меня, я вижу на его щеках слёзы. Дедушка Айк тоже здесь, стоит чуть в стороне, бледный, словно с него разом сошли все краски. И он, и Родди странно смотрятся без привычных бейсболок – должно быть, выскакивали из дома второпях.

Дедушка Айк неуклюже шагает вперёд, словно никак не может решиться меня обнять.

– Ты цел? – спрашивает он. – Не ранен?