– Что глаза вытаращил? – заметив гневный взгляд Кости, продолжил злым шёпотом. – Теперь вот почувствовал, что сталось бы со спиной и задницей, если бы я двадцать пять раз протянул? Это надо же, каким наглецом вырос!? Сдачи ему! Ни стыда и ни совести! Откуда только такие берутся? Вот как есть – истинный, настоящий людоед!

Взяв бумажку с пометкой: «Исполнено», Костя, морщась от прикосновения одежды, вышел к ожидающей его учительнице.

– Очень больно? Под конец так жалобно кричать стал, как щеночек! – с сочувствием в голосе произнесла она.

Костя ничего не ответил: в этот момент в его голове строились планы мести истопнику за коварство.

Они вернулись в класс, где по-прежнему находилось много людей.

Поначалу на его появление никто не обратил внимания: оказывается в случае, если обвинение не подтвердится, за выезд секретаря и дознавателя от церкви, инициаторам вызова полагалось заплатить штраф в казну храма, а также оплатить и работу привлечённых лиц.

Сумма получалась достаточно значительной, и сейчас родительницы спорили, кто больше всех виноват в поднятой истерии, и потому должен больше всех заплатить.

Секретарь жестом пригласил Костю, тот немного замешкался и мастер Ярич решил легонько подтолкнуть его в спину – мальчик зашипел от боли и воскликнул: «Осторожней!».

Все окружающие благодушно засмеялись.

– А ничего так выглядит – молодцом! – позволил себе заметить администратор школы. – На других и после десяти розог лица нет, а этот – прямо здоровячок!

– Питался хорошо, вот здоровья и набрался, – двусмысленно высказался Ярич.

– Мы должны записать в листки допроса, в каком месте сейчас находится эта вредоносная книга, описывающая ритуал жертвоприношения, – объявил секретарь.

– Но в ней описывалось не жертвоприношение, – попытался возразить Костя.

– Не тебе судить, чадо, – заметил дознаватель, – Так, где же та книга?

Костя было напрягся, но быстро осознав, что сейчас не контролируется дознавателем, спокойно ответил: «Дома у бабушки в Тагилии».

– А где эта Тагилия? – поинтересовался секретарь.

– Островное государство в Южном океане, очень далеко отсюда. – быстро выпалил Костя.

– Так бы сразу чётко и сказал, а то: «Бабушка живёт на земле, бабушка живёт на земле!», – проворчал дознаватель.

– Так остров, на котором мы живём, так и называется – Земля.

– Хм, странное название.

– Ничего странного, – вмешался мастер Ярич, – наверное, моряки долго плыли, не видя суши, а когда заметили остров, закричали: «Земля! Земля!», вот название и осталось.

– А, тогда всё понятно. Только остров твой Земля, очень далеко и нам неинтересен, – сказал в заключение секретарь, отпуская Костю с Яричем.

Когда они оказались на улице и порядочно отошли от школы, Костя произнёс: «Здорово вы придумали: рассказать на допросе про пирог с кошачьей лапой – это их сразу всех сбило. И трактирщицу, наверное, тоже вы ущипнули?».

– На всякий случай, я и сел так, чтобы её зад видеть, а затем – лёгкая судорога маленькой части ягодичной мышцы и всё сразу закрутилось.

С этим ладно – всё обошлось, – продолжил Ярич, – но знай: на тебе теперь ещё долг и за адвоката – придётся его гонорар тоже отрабатывать. А этот ушлый, потому стоит дорого.

– Да чего в нём такого ушлого, за что платить? Только два слова и сказал.

– А ты, конечно, не задумывался, как так удачно получилось, что за два дня до допроса, тебя сосед по комнате пирогом с мясом угощает, а там лапка котёнка? А пирог куплен в харчевне Голуна, чья жена в числе активисток по твоему делу?

– Вот оно что! – протянул Костя. – Так это всё подстроено? И Цыгаша подговорили, пирог принести?

– Да, подстроено. Адвокат, как узнал, что жена Голуна активно участвует, сразу и предложил.

А мне сегодня посоветовал сесть так, чтобы её видеть и в случае чего драку устроить. А ты говоришь: «Чего он такого сделал?».

– И что теперь с ними будет, – с Голуном и его женой?

– Думаю, если дознаватель от мэрии даже ничего особого не накопает – запашок от истории всё одно останется и с харчевней им придётся расстаться.

– Как-то нечестно получилось. Вдруг они действительно не виноваты? Вам их не жалко?

– Уверен, в чём-нибудь, да замешаны. Испорченное копчёное мясо выпившим клиентам подсовывали – точно знаю, – лечил нескольких. Так что, – не жалко. И пиво у него, ладно, дрянное, так ещё и разбавляет. Да и морда трактирщика мне всегда не нравилась, и жены его тоже…. Дочка-то у них, что с тобой учится, хоть симпатичная?

– Симпатичная ли дочка? – переспросил Костя, – Да так, ничего. Попка аппетитная – так бы и укусил, – вспомнив вопрос дознавателя, ответил он и засмеялся.

Ярич тоже улыбнулся, и дальше они некоторое время шли молча, каждый занятый своими мыслями.

Сказать точнее, Костя, занят был не только мыслями, но и ощущениями. Слова о попке дочки Голуна, вернули его внимание к свей собственной, которую нестерпимо жгло и это стимулировало возрождению планов мести подлому истопнику.

Мастера же Ярича, тревожили размышления: не слишком ли он подставился, когда спровоцировал скандал при допросе. Адвокат не дурак: этот ход – вызвать драку, у них был запланирован на крайний случай, и теперь ему известно – скрытие информации, откуда появился Костя, для Ярича являлось крайне важным. Успокаивало то, что адвокат в городе появился не так давно, ни в одну влиятельную группу в княжестве не входит и связываться с колдунами, которые походя могут остановить его сердце – не решится.

– Когда тебе поставят печать ученика, – снова заговорил Ярич, – ты, так же как и сейчас с дознавателем, не сможешь врать мэтру Гарвилу, на прямо поставленные вопросы. Сегодня вот и получил некоторый опыт, как можно манипулировать в подобных ситуациях, обходя прямое враньё.

– А чего ещё ждать после печать? Ребята говорили – полная кабала.

– Много чего: ты впрямую будешь не способен нанести вред учителю – ни физический, ни материальный.

Когда учитель призывает к себе ученика – тот, практически, не может сопротивляться зову. Если же ученик, по каким-то причинам, не в состоянии быстро оказаться рядом с учителем, то место, где стоит печать, начинает болеть. Если сильный призыв, то жжёт, как огнём. Ну, а то, что невозможно врать учителю –это я уже говорил.

– И как долго держится печать? – спросил Костя.

– Максимально пятнадцать лет. Уверен, мэтр Гарвил постарается привязать тебя на самый долгий срок – ты же Древоходец.

– А освободится от печати? Есть способы?

– Только по желанию учителя, или в связи с его смертью, или, сам понимаешь, твоей.

Они опаять некоторое время шли молча. Мастер Ярич, обратив внимание на поникшую голову Кости, спросил:

– Что идёшь ни