нельзя.

Заготовка сработала в полной мере, тем более что среди присутствующих родительниц находилась жена хозяина харчевни.

– Он всё врёт! – под общий хохот поднялась и закричала она.

– Мальчик сейчас не может врать! – строго прервал её секретарь.

– Он говорил правду и только правду! – важно подтвердил дознаватель.

– А я думала, куда мой Серый пропал!? – воскликнула одна из женщин. – И мой Пушок! – поддержала её другая. – И собаки пропадают! – напомнила третья.

Затем женщины стали кричать все вместе. Жена трактирщика сделала попытку уйти, но её остановил окрик секретаря:

– Сядьте и ждите! В отношении вас и вашего мужа будет выделено отдельное дело, и мы передадим его в мэрию. Там существует уложение, по которому в мирное время, из-за опасности распространения эпидемий, нельзя употреблять в пищу собак и кошек, тем более продавать блюда из них. Попозже получите предписание, по которому будете обязаны пройти допрос у дознавателя мэрии.

Женщины буквально рухнула обратно на своё место, зажмурила глаза и закрыла ладонями уши.

Соседка справа попытались оторвать одну из ладоней от уха, чтобы выкрикнуть очередное оскорбление, но вмешался секретарь и потребовал успокоится, иначе всех удалит из комнаты.

После чего допрос продолжился.

– Ты подтверждаешь, что никогда не ел человеческое мясо…, – повторил вопрос дознаватель и после паузы добавил, – осознанно, зная, что ешь человеческое мясо?

– Я никогда не ел человеческое мясо осознанно! – чётко выговаривая слова подтвердил Костя.

– Так откуда ты взял сведения, как подготавливают девушек-жертв к поеданию? Ты наблюдал это сам, или кто-то рассказал.

– Прочитал в книжке.

– Как называется книга, откуда ты вычитал такую гадость?

– «Рассказы южных морей».

– Где ты нашёл эту книгу?

– Взял у бабушки.

– Где живёт твоя бабушка?

– На Земле.

– Святые Первородители! Понятно, что не на воде! – вспылил дознаватель. – На чьей земле живёт твоя бабушка?

– На нашей.

– У вас есть своя земля? И где же она расположена?

– Земля не совсем наша.

– Меня не интересует, какая часть земли ваша, а какую часть вы арендуете, меня интересует, где находится дом бабушки.

– В деревне Каменка.

Следующий вопрос дознаватель задать не успел: завизжала жена трактирщика и с криком: «Что ты гадина щиплешься!», бросилась с кулаками на соседку.

– Ты что сбесилась? – ответила та отбиваясь.

– Наверное собачка бешенная укусила, когда на шницеля отлавливали, – высказала предположение одна из родительниц.

Все повскакали со своих мест. Кто-то закричал: «Бей живодёрку!», кто-то, наоборот, пытался разнять сцепившихся женщин. Надрывался секретарь, стараясь успокоить пошедшую в разнос публику. Спокойным оставался только мастер Ярич: это он, дотянувшись своим даром до трактирщицы, спровоцировал скандал. Теперь же, когда дознаватель, снял руки с висков Кости, и сел на стул рядом с секретарём, мастер Ярич подошёл к ним и спросил разрешения забрать Костю домой.

– Нельзя, нельзя! – ответил тот. – Мы должны вынести официальное решение, и получить подписи свидетелей допроса, в том числе и вашу, как опекуна. Но в общем-то, нам есть, чем мальчика занять на некоторое время.

Пригласите к нам администратора школы, да и самого парня тоже.

Когда администратор с Костей подошли, секретарь сказал, что обвинение в людоедстве снято, но в протокол будет внесено предложение для администрации школы, применить к Косте наказание в виде двадцати ударов стандартным пучком розог, в целях воспитания у чада скромности и повышения его благочестия.

– Надеюсь вы выполните наши рекомендации? – обратился секретарь к администратору школы.

– Ну что вы, что вы! Конечно, ещё и с превеликим удовольствием! – прозвучал ответ.

Администратор, достал из кармана блокнотик и каллиграфическим почерком вывел: «Двадцать пять розог» и поставил замысловатую подпись.

– Пять розог от себя добавил, – пояснил он секретарю с дознавателем.

Те понимающе закивали.

Администратор подозвал учительницу географии, сунул ей в руку записку и велел проводить Костю к истопнику и проследить за надлежащим исполнением.

Учительница послушно отконвоировала Костю в коморку истопника.

Открыв плохо подогнанную дверь, застали хозяина за заготовкой веточек для розог. Он вытаскивал их из большого пучка, лежащего на полу, проверял на гибкость и перекладывал в деревянное ведро.

Получив записку, присвистнул:

– Двадцать пять! Это за что ж тебе столько прописали-то?

– За людоедство, – хмуро ответил Костя.

Истопник вопросительно посмотрел на учительницу, та в ответ только неопределённо развела руками.

– Вот оно как! Не приходилось, не приходилось. За воровство порол, за леность порол за…, извиняйте молодая госпожа, – истопник запнулся, – за пердёж в классе порол, за…, опять извиняйте, за рукоблудство в туалете порол, за…

– Может достаточно! – перебила его учительница. – Пора, наверное, к делу приступать.

– А, ну тогда выходьте, молодая госпожа.

– Мне администратор велел проследить…

– Были бы вы мужчиной, или же там, сами постарше были – пожалуйста, смотрите, наслаждайтесь – не жалко. Но вы совсем молодая госпожа. Не пристало вам на жопки-то голые у мальчиков смотреть – невместно вам.

Учительница фыркнула и, с трудом открыв дверь, вышла из коморки.

– Прямо за дверью стоит, подслушивать будет, – истопник заговорщически подмигнул Косте.

Мальчик достал два медяка и протянул истопнику. Тот отрицательно помотал головой и прошептал:

–Два медяка за десять ударов, а у тебя двадцать пять.

Костя, округлив, добавил ещё три. Истопник опять отказался.

– Ты не в носу на уроке ковырялся! Ты же целый людоед! – при этих словах, он поднёс кисти рук к губам и помахал ими, как бы изображая огромную пасть. – Восемь монет и никак не меньше!

– Нет восьми медных, – прошептал Костя, отдавая серебряный. – Давай два медяка сдачи.

– Сдачи говоришь? Два медяка? Хорошо будет тебе сдача…, потом, – покладисто согласился истопник. – А сейчас снимай штаны, задирай рубаху и ложись на топчан.

– Зачем штаны-то снимать?

– Вдруг кто зайдёт и увидит эту спектаклю – меня тогда сразу в отставку и отправят. А так, когда ты в полной готовности и под рукой, я в миг перестроюсь. У меня дверь специально заедает, – пока потыкаются, я уже успею спинку -то тебе полосками и расписать.

Костя, приспустив штаны улёгся на топчан. Истопник притащил кожаный валик.

– Звук хороший получается, натуральный – объяснил он, показывая на валик.

– А ты давай, помогай: считай вслух потихоньку, чтобы мне лишний раз рукой не махать, и кричи давай, – мол больно тебе.

Истопник начал ритмично хлестать валик, а Костя, помня, что за дверью стоит учительница, издавал мужественные, сдержанные стоны.

– Всё, двадцать пять, – предупредил он истопника.

Тот понятливо кивнул головой и неожиданно, крест-накрест и с оттяжкой, хлестнул его розгами по заднице. От неожиданности и боли Костя издал буквально свинячий визг, а из глаз брызнули слёзы. Он прикрыл ладошками зад, но тут же, опять крест-накрест, получил по спине.

–Это тебе вместо сдачи! Я же две штуки был должен? – опережая