Что же придумать, чтобы отвлечь себя от горьких дум?Почитать? Повязать? Прибраться? Все не то… Сходить в кино? В парк? В Мавзолей,наконец? Она не была там с раннего детства… Представив лежащего в гробу Ильича,Аня передернулась. Смотреть еще на одного мертвеца что-то не хотелось, тащитьсяна Красную площадь тоже далеко, к тому же там много милиционеров, а ее с такойрожей каждый второй будет останавливать для проверки документов.

Может, в парикмахерскую? Она давно собиралась состричьобсеченные концы. Обычно она делала это сама, не обращаясь за помощью кпрофессионалам – денег жалела, но сейчас у нее есть три тысячи долларов, такпочему бы не сходить в салон? Она даже знала в какой – в салон «Леди Икс». Оназаприметила его, когда носилась по магазинам, тряся халявными баксами – ейочень понравилась вывеска: черная с золотым, украшенная портретом красотки вполумаске.

Наскоро умывшись, причесавшись, одевшись, сунув в сумкубабусину книжку (в метро почитать), Аня выбежала из квартиры. В кармане лежалодвести рублей на стрижку, в лифчике три тысячи долларов – решила по дорогеположить их в банк, чтоб не думалось.

На площадке между первым и вторым этажом ее перехватила старухаиз шестьдесят второй квартиры.

– Нюрка, а я к тебе! – сообщила бабка, преграждаяАне путь. – Хорошо, что тут встретились, а то мне подниматься тяжело…

– Вам соли или спичек? – поинтересовалась Аня, онабыла уверена, что старуха собиралась взять у нее в долг какую-нибудь ерунду: вее родной коммуналке соседи постоянно друг у друга что-то занимали.

– На кой мне соль? – недовольно буркнулата. – Что, у меня своей нету? Я к тебе по делу…

Аня мысленно застонала и приготовилась выслушатькакую-нибудь просьбу, она знала – коль одинокая пенсионерка заговорила с тобойо деле, значит, хочет «развести» тебя на помощь себе. Интересно, чтопонадобилось этой?

– Слышала, у нас сараи вскрыли? – деловитоосведомилась бабка, выуживая из кармана сложенный вчетверо лист.

– Нет.

– Я так и думала, – она кивнула обвязанной платкомголовой. – Вот я тебе сообщаю. Все семь сараев вскрыли, еще вчерашнейночью…

– Что-то украли?

– Что-то украли, – поддакнула бабка. –Например, у меня стыбзили коробку с елочными игрушками. А еще банку с огурцами…

– Какая жалость, – выдавила из себя Аня.

Бабка кивнула головой, соглашаясь с тем, что потеря огурцови битых игрушек (небитые обычно хранятся дома на антресолях) большая потеря.Потом развернула свою бумаженцию и подсунула девушке под нос.

– Что это? – спросила Аня, разглядев на нейнадписи, сделанные чьей-то нетвердой рукой.

– Список украденного. Мы, пострадавшие, составили. Длямилиции.

– А мне с ним что делать? – растерянно спросилаАня, пробежав глазами по списку. Чего в нем только не было: и соленья, иваренье, и строительные инструменты, и игрушки, и книги, даже колесо отвелосипеда «Салют». Одно непонятно: зачем ворам весь этот хлам понадобился?

– Иди осмотри свой сарай, глянь, что пропало… –Бабка выудила из кармана шариковую ручку. – И впиши… Потом список вмилицию отнесешь.

– Я не знаю, что хранила в сарае Элеонора Георгиевна, амоего там нет ничего, так что осматривать его мне незачем.

– Ну… – Старуха, которую, как выяснилось изсписка, звали Серафима Андреевна, выпятила морщинистую губу и обиженнопробормотала: – Могла бы тогда просто помочь старикам… По-соседски. А то нести,понимаешь, некому…

Аня собралась было согласиться, даже несмотря на то, что ейсовершенно не хотелось тащиться в милицию, но в последний момент передумала.Хватит, прошли те времена, когда на ней ездили все кому не лень – не лень быловсем девятнадцати обитателям коммуналки, включая соседского кота Пафнутия, таккак какашки за ним убирала только Аня. Теперь она начала новую жизнь, а значит,от привычки беспрекословно выполнять чьи-то просьбы надо избавляться.

– Ну так что? – нетерпеливо спросила бабка. –Сбегаешь, по-молодецки?

Собрав волю в кулак, Аня твердо проговорила:

– Извините, Серафима Андреевна, мне некогда.

– Дэк недалеко это… Минут десять… – Бабка заискивающеулыбнулась. – Сгоняй, а?

– Мне некогда, извините.

Серафима Андреевна недовольно запыхтела, но большеуговаривать не стала, наверное, поняла, что бесполезно.

– Ну ладно, некогда так некогда, – смиреннопроговорила она, пряча список в бездонный карман халата. – Тогда принесимне из магазина топленого молока к обеду. Это-то ты можешь сделать?

– Это могу, – радостно согласилась Аня: ей все жебыло немного не по себе оттого, что она отказала пожилому человеку.

– Вот и ладно… Кстати, можешь называть меня тетейСимой.

Аня собралась ответить, что бабка, если ей так нравитсяковеркать имена, может величать ее Нюркой, но тут входная дверь распахнулась, ив подъезд ввалился чертыхающийся молодой человек.

– Чьи там собаки? – истерично завопил он, узревстоящих на площадке Аню с тетей Симой. – Они меня чуть не покусали!

– Ничейные, – ответила Аня. – И они некусаются.

– Как же! Зубами клацали, будто сожрать меняхотели! – воскликнул парень, начав подъем по лестнице.

– Вы к кому? – проявила бдительность старуха.

– К кому надо, – нелюбезно буркнул тот, очевидно,не мог простить жильцам дома, что они развели в своем дворе таких злющих псин.

– Я щас милицию вызову, – рыкнула тетя Сима и,глядя на Аню, добавила: – Ходют тут всякие, а потом дома на воздухвзлетают! – Она ткнула крючковатым пальцем в объемную сумку, которуюпарень нес в руке. – Вон и бомба у него есть.

Парень закатил глаза, беззвучно выругался, но путь свойпродолжил, то есть двинулся прямо на тетю Симу, которая застыла на площадке,подобно памятнику защитнику отечества – только автомата не хватало.

– Не пущу! – предостерегла бабка, расправивплечи. – Пока не скажешь, к кому идешь, не пущу…

– В семидесятую квартиру, – гаркнул парень,потеряв терпение. – К гражданке Железновой.

Тетя Сима вопросительно уставилась на Аню:

– Ты его знаешь?

– Я посыльный, – устало проговорил парень. –Должен доставить в семидесятую квартиру вот это… – С такими словами онвыудил из своей сумки довольно крупный сверток, перевязанный красивым бантом,протянул его Ане. – Как я понимаю, вы гражданка Железнова?

– Она, – поддакнула тетя Сима, внимательноразглядывая посылку через двойные стекла своих парных очков. – Что там?

– Понятия не имею.

– А от кого?