Алекс хотел еще что-то спросить, но Лена жестом показала,что больше не намерена с ним разговаривать.

Развернувшись на каблуках, она стремительно направилась квходной двери, впечатывая свое раздражение в начищенный паркет. Алекс сталневыносим! И жизнь с ним перестала быть легкой! С этим надо что-то делать, но…потом… Как говаривала Скарлет: «Об этом я подумаю завтра». А сейчас у нее естьдела поважнее.

Выбежав из дома, Лена нырнула в салон ждущей у подъездамашины, причем даже не дождалась, когда шофер распахнет перед ней дверь, рвануларучку сама, да так резко, что сломала ноготь на указательном пальце. В другойдень расстроилась бы, а сегодня плевать!

– Поехали, Миша, поехали! – прикрикнула она назазевавшегося водителя. – Чего застыл?

Миша растерянно заморгал – госпожа Бергман ни разу непозволяла себе разговаривать со своими подчиненными в подобном тоне, – нотут же спрятал свое удивление за подобострастной улыбкой, выбросил недокуреннуюсигарету, завел мотор, вырулил на шоссе.

– Ресторан «Калинка-Малинка». Если можно,побыстрее, – отчеканила Елена и, вместо того чтобы по всегдашней своейпривычке достать из «дипломата» бумаги, вынула из сумочки пудреницу.

На этом чудеса не закончились: всю дорогу госпожа Бергманприглаживала волосы, поправляла одежду, пудрилась, чем приводила шофера в ещебольшее замешательство: даже перед пресс-конференциями она так суетливо неприхорашивалась, обычно ей было все равно, насколько хорошо она выглядит.

Когда машина подкатила к помпезно разукрашенному крыльцуресторана, Елена опять не дождалась, когда ей откроют дверь, – выскочила,стоило Михаилу затормозить. Но у дверей приостановилась, сделала три глубокихвдоха, в последний раз поправила прическу и вошла.

Сергей

Сергей неспешно потягивал свой любимый «Кокур», неотрывноглядя на дверь. Он не хотел пропустить момент, когда Лена появится в зале. Емубыло интересно, екнет ли его сердце при виде ее или нет. Раньше, помнится, онооставалось холодным даже в те минуты, когда милая Леночка, орошая его грудьслезами, клялась ему в вечной любви. Но то было раньше, а теперь он стал старыми сентиментальным, теперь он сам рыдает в финале мелодрам…

Глупо? Быть может, но Сергей не чувствовал себя глупцом,напротив, ему казалось, что только теперь он по-настоящему поумнел. Мужчинадолжен уметь сочувствовать, сопереживать, жалеть, в этом его настоящая сила, вэтом его мудрость. Пойми он это сорок лет назад, все в его жизни сложилось быпо-другому… Но в свои тридцать он был глупым самонадеянным павлином,вертопрахом, пустышкой. Спустя десятилетие стал циничным, непримиримым, злым,он мстил всему миру (особенно слабой его половине) за то, что женщина, которуюон любил больше жизни, так и не стала его женой. Он не понимал очевидных вещей,таких, например, что мир не виноват в том, что он несчастен… Дураком был, ладнохоть под старость поумнел, не так обидно: как говаривал один из героев еголюбимого Ремарка: «Не стыдно родиться глупцом, стыдно им умереть».

Сергей залпом допил плескавшееся на дне фужера вино,повернулся, чтобы подозвать официанта, но так и застыл с поднятой рукой.

Сердце затрепетало, подпрыгнуло к горлу и ухнуло куда-то вжелудок.

По проходу шла Лена. Та самая Лена, которая клялась ему ввечной любви, орошая его грудь слезами. Нисколько не изменилась, несмотря наседину в волосах и сеточку разбегающихся к вискам морщин: те же широкораспахнутые восторженные глаза, тот же полудетский румянец, та жеобезоруживающая улыбка…

Она была безумно хороша – женственна, грациозна, стройна.

Боже, каким он был дураком!

– Здравствуй, Сережа, – тихо сказала Лена,останавливаясь у стола. – Ты нисколько не изменился. Даже винопредпочитаешь все то же…

– А ты изменилась… Похорошела… – Он поспешновстал, запоздало сообразив, что допустил бестактность – остался сидеть, когдадама стоит. – Присаживайся…

Она устроилась за столом, взяла в руки меню (кисти ее былитонкими, пальцы изящными, на безымянном поблескивал скромный платиновый ободок– обручальное кольцо), очень детально его изучила, но заказала только пятьдесятграммов коньяка. Сергей терпеливо ждал, когда она проштудирует список блюд, онпонимал, что она всего лишь тянет время – ей необходима была пауза, чтобывыбрать линию поведения, но когда официант отошел, а она так и не подняла глаз,он перегнулся через стол, приблизил свое лицо к ее лицу и тихо сказал:

– Я рад, что ты все же согласилась со мной встретиться.

Она оторвалась от созерцания фарфоровой тарелки, поднялаглаза, прямо посмотрела в его лицо и небрежно обронила:

– Ты так настаивал. Я, правда, не понимаю, зачем…

– Если бы я сказал, что просто хотел тебя увидеть, тыбы поверила?

– Нет, – не медля ни секунды, ответила она. –Я уже не та наивная дурочка, что была раньше…

– Ты никогда не была дурочкой. А твоя наивность мневсегда нравилась.

– Это было заметно, – сухо сказала она. – Тыс большим удовольствием ею воспользовался.

Сергей остро на нее посмотрел. Изменилась, однако, милашкаЛеночка, даром, что выглядит все той же девчонкой. Стала тверже, увереннее,агрессивнее. И Сергею эти метаморфозы понравились – ему всегда казалось, чтоЛене не хватало именно таких качеств. Если б она была такой, когда онивстретились, он ни за что не отпустил бы ее…

– Я тебе ничего не обещал, надеюсь, ты помнишь…

– Да, черт возьми, я помню! К сожалению, Сережа, ямногого не могу забыть! В этом и проблема!

– Ты ненавидишь меня?

– Тебя? – Она задумчиво покачала головой. –Нет… Я тебя даже ни в чем не виню… Как там у Пушкина: «…Вы были правы предомной, я благодарна всей душой…» Я виню себя… А ненавижу ЕЕ…

– Лину?

– Если бы не она… – Лена замолчала, сжав губы вниточку.

– Если бы не она, все было бы еще хуже… Для тебя. Мывсе равно расстались бы, но ты страдала бы гораздо дольше…

– Что ты знаешь о моих страданиях?

– Ничего, но могу догадываться… – мягко сказал он,протягивая руку через стол и накрывая своими теплыми пальцами ее ледянуюладонь. – Не надо ЕЕ ненавидеть. Лина не заслуживает ненависти. Она былахорошим человеком, просто ее никто не понимал…

– Ты ее защищаешь? – ахнула Лена, выдергивая своюруку из его пальцев. – После всего того, что она сделала?! Ты из-за неелишился положения, репутации, свободы, наконец! Она тебе всю жизнь искалечила…

– Искалечила, – согласился Сергей. – Но нетем, что поспособствовала моему преступлению…

– Я не понимаю.

– Я сейчас объясню, только ты постарайся выслушать доконца… История длинная… – Он покашлял в кулак, глотнул вина,улыбнулся. – В некотором царстве, в некотором государстве… Именно такначинаются сказки. Наша не исключение. Итак. В российском царстве-государствежил-был молодой князь Шаховской…