– До сегодняшнего дня я и не предполагала, что ониесть…

– У вас красивый цвет глаз: дымчатый. И разрезнеплохой. Только веки тяжеловаты. Но стоило изменить форму бровей, подкраситьих, как веки приподнялись. У вас хорошая кожа: чистая, но излишне бледная,усталая. Пудра оттенка натуральный беж и персиковые румяна сделали ваше лицосвежим, дышащим. Еще не помешал бы загар. Могу порекомендовать солярий.

– Про губы не забудь сказать, – влез с подсказкойИгорек.

– Да, да, это обязательно… – Лоло немногопомялась. – Что у вас за помада была на губах, когда вы пришли?

Аня залезла в нагрудный карман кофты, достала оттудадрагоценный тюбик трехсотрублевой помады – специально переложила из боковогокурточного кармана, чтобы поближе к сердцу. Лоло взяла его, открыла, выкрутиластержень, понюхала, сморщилась.

– Никогда больше не пользуйтесь такой гадостью, –убила она Аню, швырнув, можно сказать, неначатую помаду (один раз несчитается!) в урну. – Она «левая», в переходе, наверное, купили…

– Она стоит триста рублей! – простонала Аня.

– Это вам урок! Впредь будете приобретать косметикутолько в фирменных магазинах… К тому же я вам категорически – слышите –категорически запрещаю пользоваться тоном «фуксия». «Вишня» и «краснаясмородина» тоже исключаются. Беж – вот ваш тон. Обязательно с перламутром.

От обилия новых сведений у Ани голова пошла кругом, поэтомуона попросила:

– А можно я запишу? Мне все не запомнить…

– Сделаем проще – мы подберем вам косметику прямо тут…Как говорится, не отходя от кассы. Хотите?

– Хочу.

– Я вас красила «Эсти Лаудер», но вам такая дорогая ник чему, ведь так?

Аня энергично закивала головой.

– «Лореаль», я думаю, вас устроит?

Аня кивнула уже не так энергично – черт его знает, что этоза «Лореаль» такой.

– Аллергии на него нет?

– Нет, – ответила Аня наугад.

– Тогда я сейчас принесу образцы, и мы соберем вамкосметичку.

Она упорхнула, Аня тоже поднялась с кресла, направилась квешалке. А Игорек все никак не мог налюбоваться на свое произведение: то пододним углом на Анины волосы глянет, то под другим, то на челку подует, товолосок поправит.

– Жду вас через месяц, – сказал он одевающейсяАне.

– Зачем? – удивилась она.

– Как зачем? Прическу поправлять! Раз в месяцобязательно надо ходить в парикмахерскую… А то опять в бездомного пуделяпревратитесь.

Аня обернулась на висящее за ее спиной зеркало. Выгнула шею.Подставила под яркий ламповый свет свой профиль, полюбовалась скулами, глянцевоблестящими волосами, маленьким ушком, выглядывающим из-под рыжих бачков, ирешительно сказала:

– Я приду.

– Отлично. Глядишь, через полгодика мы вас настоящейзолотой леди сделаем… Пока вы, извините, только позолоченная… – Он впоследний раз дунул на Анину макушку, пробормотал «опупительно», махнул ручкой,но когда Аня направилась в двери, он остановил ее вопросом: – Хотите совет?

– Хочу.

– Выбросьте этот пуховик. Вы в нем похожи на«Чупа-Чупс».

– Но в чем мне ходить?

– Купите дубленку. Короткую. Или утепленную кожануюкуртку строгих линий. Приталенную. С воротником-стойкой. Типа«матрица-революция». Знаете?

Нет, о такой революции Аня не слышала, только о Великойфранцузской, Великой Октябрьской, сексуальной и технической, но, решив своегоневежества не показывать, – кивнула.

– И не носите шапок!

– Но я замерзну!

– Купите дубленку с отстегивающимся капюшоном, морозударит – пристегнете, а так ходите без головного убора… На весну можнобейсболку либо бандану в зависимости от типа демисезонной одежды. Поняли, о чемя?

– Поняла, – слукавила Аня.

– Отличненько, тогда топайте к Лолошке, а я пока счетвыпишу…

С Лоло Аня просидела около получаса, роясь в грудемногочисленных пробников. Занятие это оказалось очень увлекательным ипознавательным. Например, она узнала, что румяна бывают шариковые, похожие накозьи какашки, тени жидкие, а духи сухие. Самое же грандиозное открытие,которое она сделала, было таким – помада может стоить гораздо дороже трехсотрублей… О стрижке, покраске, укладке умолчим – за те жалкие двести рублей,которые наивная Аня отложила, чтобы расплатиться, ей только помыли голову, всеостальные манипуляции мастера международного класса стоили в двадцать раздороже.

Когда Ане принесли счет, ее глаза поползли на лоб вместе свыщипанными бровями (две сотни за экзекуцию!) и надолго зависли под короткойассиметричной челкой, никак не желая возвращаться на свое привычное место.

Одиннадцать тысяч рублей стоили услуги Игоряши. Семь –старания Лоло. А недорогая косметика потянула на двести долларов!

Пришлось Ане бежать в туалет, отстегивать булавку, доставатьнагретые собственным телом баксы и навсегда прощаться с мечтой положить деньгив банк – такими темпами она растрясет их за месяц.

Когда Аня выползла из салона, утреннее недомогание опятьвернулось: голова закружилась, к горлу подступила тошнота, а настроение сталодаже хуже, чем в начале дня… Двадцать с лишним тысяч за два часа! Двадцать!Годовой оклад! Остригли, как овцу, лишили бровей, обозвали «Чупа-Чупсом»,отняли помаду, задурили голову какими-то приталенными революциями и за все этииздевательства слупили почти тысячу долларов! Считай половину бабусиныхподстаканников! Кошмар!

Аня хотела заплакать, она даже платок достала, чтобы стиратьс лица подтеки туши, но не заплакала. А все потому, что заметила, как стоящий укиоска «Союзпечати» молодой человек, забыв о купленной газете, пожирает ееглазами. Аня обернулась, чтобы удостовериться в том, что этотпристально-вожделенный взгляд устремлен именно на нее, вдруг за ее спинойпритаилась невесть откуда взявшаяся Дженифер Лопес, но там никого, кромезолоченой леди в полумаске, не было. Парень тем временем отошел от ларька,спрятал газету в карман, поправил шарф и… мама дорогая!.. направился к Ане снедвусмысленным желанием познакомиться поближе.

Ответного желания у свежеиспеченной красавицы не возникло,поэтому она проигнорировала пылкий взгляд и дурацкий вопрос о том, нужен ли еемаме зять, и отбежала к остановке.

Пока стояла в ожидании автобуса, трое мужчин ей подмигнули,двое посигналили, а один пригласил в ресторан. Такое поведение представителейсильного пола было для Ани настолько непривычным, что она то и дело щипала себяза ляжку, чтоб убедиться, что ей это не снится. К моменту, когда она поверила вреальность происходящего, ее бедро жгло и саднило. Но настроение тем не менеебыло приподнятым: