– Сережа, только не это! – воскликнулаЛена. – Избавь меня от этой истории! Я тысячу раз ее слышала! Твойпапенька встретил Линину маменьку, они поженились, у них родилась дочка, потоммаменьку убили красноармейцы, папенька женился вторично, и на свет появился ты.Все! Давай дальше!

Сергей сокрушенно вздохнул. Как пошло звучала история ихсемьи в вольном изложении Елены. Разве можно описать жизнь человека несколькимисухими предложениями? А жизнь двух людей? А целого клана? Встретились,поженились, родили, убили… Это же не план-схема, не конспект, это большая главаиз огромной книги жизни, которую потомкам не грех перечитать, желательно вместес предками… Он, например, раньше очень любил поговорить с отцом о прошлом, емунравилось слушать его воспоминания о давно минувших днях, нравилось радоватьсявместе с ним и горевать, надеяться и разочаровываться, любить и ненавидеть, этоне только сближало, но и помогало многое понять… Многое, но не все. Например,Сергей так и не смог уразуметь, почему юноша из знатнейшей княжеской семьи,воспитанный в патриархальных традициях, умница, богач, плейбой, стал идейнымсоциалистом, а впоследствии – ярым борцом с контрреволюцией.

До двадцати четырех лет Сережин отец Георгий Шаховской ничемне отличался от своих товарищей, таких же знатных богатых повес: он былбеспечен, весел, романтичен, именно в такого милого раздолбая влюбилась юнаяКсения Анненкова. Вскоре они поженились. Это был удачный брак – пара имеламного общего: воспитание, положение, благосостояние, мало того, у того и удругого один из предков «засветился» на Сенатской площади, во время восстаниядекабристов. Но семейная идиллия была недолгой. После двух лет безоблачногосчастья Ксения поняла, что у нее есть серьезная соперница. И не какая-то таммадемуазель Фифи из оперетки, у которой ее супруг частенько пропадал ночами, негоспожа Аделаида, полоумная поэтесса, засыпающая Жору страстными письмами, дажене дочь министра сельского хозяйства Леночка, с которой ее муж постояннофлиртовал, – у Ксении была соперница посерьезнее, и имя ей было –Революция. Нет, ее супруг не состоял в партии, не участвовал в восстаниях итерактах, не держал подпольную типографию, он был пассивным социалистом: читалМаркса, мечтал о свержении самодержавия и был уверен в том, что толькореволюция поможет России стать великой державой.

Не стоит говорить, что когда она все же свершилась, Георгийстал одним из первых, кто принял новую власть. В то время когда егородственники бежали из страны, спасаясь от красного террора, Георгий Шаховскойне просто остался – он вступил в партию и занял высокий пост в наркоматеиностранных дел.

А как же Ксения? А Ксения вместе со стариками родителями игодовалой дочкой решилась уехать из страны без мужа. Георгий не возражал. Емубыло не до них: строить новое государство гораздо интереснее, чем кормитьмалютку кашкой и утирать слезы жене.

Но до Швейцарии, где Анненковы намеревались осесть, беженцытак и не добрались. Они даже не успели покинуть Подмосковье. В родовом имении,куда они отправились перед отъездом, чтобы поклониться могилам предков, на нихнапали пятеро в дым пьяных солдат народной армии. Сначала они слегка побилипроклятых буржуев, связали, обыскали, потом перевернули весь дом, надеясьотыскать тайник с золотом и фамильными драгоценностями (гробницу вскрыть им вголову не пришло), когда же оказалось, что самое ценное в доме – мраморныеперила, мародеры сильно осерчали. И решили воспользоваться хотя бы молодойкнягиней.

Ксению изнасиловали все пятеро, а потом сбросили со второгоэтажа. Стариков убили до этого, чтобы не мешали своими воплями получатьудовольствие. Не тронули только годовалую Линочку – то ли пожалели, то лирешили, что сама умрет от голода.

К счастью, малышку нашли на следующий день. Один деревенскийпьяница, забредший в барскую усадьбу, дабы скрыться в ней от гнева жены,услышал детский плач, вошел в дом и обнаружил надрывающуюся от голода девчушку,лежащую в куче одеял на полу в соседстве с трупами, засиженными мухами.

Спустя три дня Лину вернули отцу.

Георгий понимал, что вырастить девочку в одиночку он несможет – на это у него просто нет времени, поэтому он быстро женился, взяв вжены первую попавшуюся женщину, ею оказалась Серафима Отрадова, его секретарша.Надо сказать, что отец не прогадал, потому что Сима оказалась не толькохозяйственной, преданной женой, но и любящей матерью для приемной дочери. Болеетого, она согласилась повременить с рождением своего ребенка до тех пор, покадевочка не подрастет, – Георгий боялся, как бы Линочку не обделиливниманием и заботой… И повременила (угробив абортами свое здоровье), поэтомуСергея родила поздно, почти в тридцать семь лет.

Тогда Элеоноре исполнилось четырнадцать.

– Ты родился, когда Элеоноре исполнилосьчетырнадцать? – спросила Лена, будто прочитав мысли Сергея.

Он не ответил, посчитав вопрос риторическим, но задал свой:

– Какое твое самое первое воспоминание?

– Как я порезала ногу стекляшкой и как из раны хлесталакровь… Мне тогда было три, и я впервые по-настоящему испугалась…

– А знаешь, какое мое? Как я увидел ангела…

– Тебя водили в церковь? – не поняла Лена.

– Нет, ангел спустился ко мне… – Сергей устремилсвой взгляд вдаль, глаза его увлажнились. – Он присел на мою кровать,поцеловал меня в лоб… Ангела звали Элеонора…

– Ты говоришь о сестре?

– Это я после узнал, что она моя сестра… Вернее, мнесразу сказали, но я не верил. Лет до восьми не верил… – Голос егодрогнул. – Она была необыкновенно красива, нежна… Потом уже она сталажесткой, непоколебимой, а в семнадцать походила на ангела…

– Она говорила, что в семнадцать была толстой инеуклюжей, – почему-то раздраженно проговорила Лена.

– Нет, толстой она никогда не была, скорее упитанной,фигуристой. Уже потом, выбрав имидж роковой стервы, Лина истязала себя диетами,а в юности любила покушать… А какой она была смешливой! Постоянно хохотала, ина щеках у нее появлялись милые ямочки… За них ее Глеб Антонов и полюбил.

– Глеб – ее первый муж?

– Да, она выскочила за него замуж в семнадцать. Он былгораздо старше ее, лет, кажется, на двадцать, имел какую-то высокую должность,был богат, вот она и пошла за него… Они прожили года три, разошлись безскандала, потом долгое время дружили… – Сергей облизнул губы. – Ты,наверное, недоумеваешь, к чему я тебе это рассказываю…

– Да, мне непонятно, какое отношение…

– Я любил ее, Лена!

– Кого? – переспросила она.

– Лину, свою сестру.

– Понятно. Я тоже Эдика в свое время обожала…

– Я любил ее не как сестру, а как женщину! – сипловыдохнул Сергей, ком в горле мешал ему говорить нормально. – С детства! Ятак радовался, когда она ушла от мужа. И мечтал, что она вернется в наш дом…Она не вернулась. А через пару лет опять пошла под венец. Супруг ее былизвестным ленинградским хирургом – Лина выбирала себе в спутники жизни толькоуспешных мужчин. Он погиб в первый год войны: госпиталь, в котором он работал,разбомбили немцы… Лина осталась одна в блокадном Ленинграде… Бедная, что ейпришлось пережить! Когда ее в сорок третьем вывезли из города и переправили вМоскву, она была чуть живой. Я даже не узнал ее. Помню, вносят в квартирустарушку, изможденную, лысую, с ввалившимися глазами, а я понять не могу,почему отец ее дочкой называет… Она долго выздоравливала. Я ухаживал за ней.Подносил судно, мыл ее, менял бинты (у нее все тело было в фурункулах), вголову какую-то траву втирал, чтобы волосы, вылезшие от нехватки витаминов,опять отросли… Она гнала меня, говорила, что мне должно быть противноприкасаться к такой уродине. Она не знала, что я ее любил! Мне было все равно,красивая она или страшная, лысая и худая Лина оставалась для меня самойпрекрасной женщиной на свете… Мне было тринадцать, ей двадцать семь. Онаотносилась ко мне как к младшему брату, я к ней как к своей любимой иединственной…