реализации его предложений они заинтересованы не меньше, чем он сам, полковник Аголи в короткое время умудрился создать схему, при которой прямо не нарушая никаких приказов и наставлений, соседние полки и отдельные батальоны, включая артиллеристов и две эскадрильи атмосферных штурмовиков, могли в нужный момент скоординированными действиями скомпенсировать слабость первой линии обороны сил охраны периметра на самом опасном участке.

Действовал Аголи на свой страх и риск, и, как оказалось, риск этот был вполне реальным. Его деятельность не осталась незамеченной. В штабе уже практически сформировали специальную комиссию, в состав которой, как водится, попали чуть ли не все недоброжелатели полковника, и от весьма пристрастного служебного расследования Аголи спасла только очень вовремя начавшаяся массированная атака Роя, причем именно такая, какую он и предсказывал.

Удар противника оказался даже сильнее, чем ожидал полковник, но он не зря несколько месяцев налаживал взаимодействие с соседями и доводил своих подчиненных чуть ли не до истерик бесконечными тренировками и отработкой действий на случай прорыва врага на самом опасном участке. Зато теперь, когда настал день Д, рвущаяся вперед орда механических созданий Роя получила несколько хорошо согласованных фланговых ударов и смогла прорвать первую линию обороны лишь ценой очень больших потерь.

До выдвинувшихся на заранее подготовленные позиции бойцов Аголи враг добрался в сильно ослабленном виде. И всё же Рой собрал для атаки слишком много сил, и даже после понесенных потерь полностью не утратил наступательных возможностей. Бой длился шесть часов. Полк потерял половину личного состава и почти всю технику, но твари Роя так и не вышли на окраины столицы. Полковнику повезло. Свою дочь он от гибели всё-таки уберег. В десятке метров от командирской машины лейтенанта Миреллы Аголи взорвался тяжелый снаряд, но дочь командира полка отделалась лишь лёгкой контузией и парой поверхностных ран.

Бывший командующий колониальной армией ошибки признавать не любил. Поэтому дождь из наград пролился на кого угодно, только не на Аголи. Уже созданную комиссию, которая должна была расследовать его сомнительную деятельность, тихо распустили, но отношения с начальством у полковника остались очень напряженными, что, вряд ли могло пойти на пользу его продвижению по служебной лестнице. Однако, как ни странно, всё получилось как раз наоборот.

Полковнику опять повезло, если, конечно, можно считать везением бегство из системы Ганны федерального флота вместе с верхушкой колониальной администрации и командующим армией колонии. Новая глава Ганны-5 откуда-то знала не слишком афишируемые подробности истории с попыткой прорыва Роя к столице. Ну, или кто-то очень вовремя сообщил ей эту информацию. За Ивете Монтенегро стоял криминальный Картель, а в таких структурах неплохо умеют добывать сведения, которые гражданские и военные власти пытаются скрыть от широкой общественности.

Как уже говорилось, жить хотелось всем, и госпожа мэр предпочла поручить оборону планеты офицеру, на деле продемонстрировавшему способность организовать эффективное противостояние Рою. В итоге полковник Аголи совершенно неожиданно для себя оказался на вершине карьерной лестницы, одновременно став генералом и командующим колониальной армией.

Вот с этими очень непростыми, но зато исключительно трезво смотрящими на жизнь людьми мне и пришлось иметь дело. Иллюзий по поводу того, что колония на Ганне-5 сможет отбить хорошо подготовленную атаку Роя, Ивете Монтенегро не питала. Генерал Аголи, в силу занимаемой должности, старался проявлять больше оптимизма, но и он прекрасно понимал, что выхода нет. Даже если Рой не предпримет штурм планеты в ближайшее время, через полгода закончатся запасы критичных комплектующих, поставляющихся из центральных миров Федерации, и колония начнет медленно умирать без всякого воздействия извне. Поэтому появление в системе моего отряда руководство Ганны-5 восприняло совершенно однозначно. О федеральных законах здесь никто ни разу не вспомнил.

Эсминец и два корвета Роя, делавших вид, что осуществляют блокаду системы, явно были заранее предупреждены о возможности нашего появления и должным образом проинструктированы. Они держались на большом расстоянии друг от друга внутри зоны гравитационного ограничения звезды, но совсем недалеко от её границ.

Эсминцу мы уйти не дали, а вот корветы смогли удрать. Впрочем, свою основную функцию они выполнили. По дальней гиперсвязи ушел сигнал, известивший некий неведомый мне центр управления Вторжением Роя о нашем появлении в системе Ганны. Однако на этот раз интуиция не брала меня за горло, пытаясь предупредить, что оставаться здесь смертельно опасно. Видимо, в ближайших окрестностях у врага не нашлось еще одной столь же сильной эскадры, и какое-то время у нас в запасе имелось.

Идею извести под корень анклав Роя на Ганне-5 Ивете Монтенегро и генерал Аголи встретили с неподдельным энтузиазмом. Правда, сначала они почти слово в слово повторили вопросы бата Фриорха, а потом и генерала Малютина по поводу возможности нанести врагу серьезный ущерб силами всего лишь одного легкого крейсера и одного эсминца. Однако, выслушав рассказ капитана Шагаева, прибывшего с нами с Гранады-4 и видевшего гибель анклава Роя своими глазами, все свои сомнения они отбросили.

Чжао Вэй назвала этот эффект эхом орбитального удара. Сначала рассказ тага Гарха об уничтожении анклава Роя на Лиганде-4 помог мне убедить генерала Малютина, а теперь офицер колониальной армии Гранады-4, ставший свидетелем и непосредственным участником нашей операции на его планете, существенно облегчил нам переговоры с руководством Ганны-5.

Никаких новых тактических приемов мы применять не стали. Да, теперь центральный вычислитель анклава Роя знал, что мы способны выставить целую эскадру оптоэлектронных фантомов, но это ему мало чем помогало. Отличить настоящие корабли от призраков он всё равно не мог, и реагировать ему приходилось на все цели, потому что пропускать наш крейсер на низкие орбиты было никак нельзя.

Что-то необычное случилось лишь в конце штурма. Вот чего я ожидал меньше всего, так это появления в системе Ганны корабля-разведчика Федерации. Честно говоря, мысли у меня по этому поводу возникли очень противоречивые. С одной стороны, я, наконец-то получил возможность сообщить центральной власти о новых возможностях Роя, но вот прямо сейчас информировать президента Рутковски и федеральное правительство о своей деятельности в пространстве Внешнего рукава я как-то не планировал. Предсказать их реакцию было сложно, но в том, что наш подход к делу не вызовет у них восторга, сомневаться не приходилось.

Впрочем, экипаж «Ифрита» повел себя довольно неожиданно, изъявив желание присоединиться к сражению, и это давало мне некоторый простор для маневра. В конце концов, разведчикам еще нужно вернуться в центральные миры Федерации, а это займет какое-то время. К тому же на их счет у меня возникли кое-какие планы, но их воплощение в жизнь всё еще оставалось под большим вопросом. С капитаном второго ранга Амитом Кулкарни мне