– Ладно. Прямо сейчас отправляемся в академию, и…

– Эй, эй! – вмешивается Митр, о присутствии которого мы на время даже забыли, – я, конечно, рад, что мы снова приобрели бодрость духа и прочее, но давайте не гнать лошадей. Во-первых, сейчас поздно – и вряд ли нам встретиться еще одна потрясающего комфорта телега, чтобы вернуться назад. А во-вторых, нам еще нужно прочесть документы, и уже потом решить, куда двигаться дальше. Так что план таков – ночуем тут, я по пути заметил небольшую гостиницу. Отдохнем, поедим с дороги – а утром решим, как поступать.

– Ты прав, – подхватывает Вик, – я голодный, как волк.

– Ты и есть волк, братец.

– Тогда почему мы еще здесь?! Идем!

Не спрашивая, я хватаю ведьму за руку, а она от шока даже и не думает возразить. Не знаю, что здесь происходит – но, кажется, родной город как-то странно давит на девушку, что она никак не может прийти в себя, и снова быть непробивной и вечноспорящей Санти.

Что ж, не скажу, что это мне сильно не нравится. На контрасте и для разнообразия – самое то, но черт возьми, все-таки я намного спокойнее, когда блондинка похожа на саму себя.

Что ж, поздравьте меня.

Я скучаю по вредной и несдержанной на язык ведьме, и, кажется, уже готов на все, лишь бы снова ее вернуть.

В гостинице всего пять комнат на втором этаже, а на первом небольшая закусочная. Мы занимаем две – и Санти вяло возмущается, услышав это.

– Я не буду спать с тобой в одной спальне, волчара! – рычит она, когда я прошу нас оформить, – даже не надейся, что из-за моего состояния…

– Мне нравится ход твоих мыслей, ведьма, – посмеиваюсь, доставая деньги, – но успокойся – я всего лишь взял комнату для тебя и нас с братом. Но если ты хорошо попросишь, я думаю, Митр уступит тебе свое место…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Стоящий рядом брат посмеивается, качая головой, а у Санти едва пар из ушей не идет. Я подаю оплату, чувствуя, как ботинок ее туфель впивается мне в ногу – и, черт, кайфую даже от этого!

Погоди, ведьма, это еще цветочки. Я намерен сделать все, чтоб ты снова оказалась «в строю» – и готов для этого злить тебя хоть всю ночь на пролет.

С превеликим, так сказать, удовольствием.

В комнате, куда Виктор забросил мой рюкзак, совсем мало места. Односпальная кровать с серым покрывалом, хиленький шкаф и зеркало с одним стулом в углу. Зато имелась отдельная душевая – куда я и направляюсь первым делом, желая смыть липкое ощущение помоев с тела.

«…– Мисс Майр, Детка, что с лицом? Ты что… плачешь?!

– Я… Я не набрала баллов на ваш факультет. Придется вернуться к родителям, и работать какой-нибудь посудомойкой в забегаловке, чтоб кормить младших. Простите, что вываливаю все это на вас, просто это было мечтой – учиться здесь…

– Не расстраивайся, милая. Ведь ты можешь поступить на следующий год…

– Боюсь, это невозможно. Родители больше не дадут мне шанса, да и смысл, если подготовиться я вряд ли смогу. Спасибо за то, что выслушали…

– Стой! А ты знаешь, что на факультет оборотней вообще нет никаких экзаменов? Просто подаешь свое имя в список, а после второго курса перевод между факультетами без всяких экзаменов… Д и программы первые два курсы схожи…»

Я открываю глаза, стоя под какими-то мягкими, неприятными струями воды. Душ тут тоже так себе – постоянно «скачет» вода, и никакого наслаждения от такой помывки. Но зато я чувствую себя чище – хоть и душа по-прежнему болит от воспоминаний о прошлом.

Ведь это Анге подала мне ту идею с переводом. Вот тебе и общие программы – я едва выжила за первые недели, а о прохождении последнего экзамена и помыслить не могла до недавнего времени! О чем Анге думала в тот момент? Просто не знала? Или уже тогда имела в голове какой-то четкий план, ведомый только ей одной?..

Проглатываю какие-то жгучие слезы, и почти до красноты тру полотенцем кожу. Я ненавижу эту бледность – не то, чтоб когда-то сильно переживала из-за своей внешности, но всегда выглядела так, словно мне забыли дорисовать красок.

Рыженькие и черноволосые ведьмы с ярко-вздернутыми носами и веснушками, высокие и мускулистые оборотни, изящно сложенные вампиры… А я? Куда мне вписаться с этими почти белыми прядями, светлыми бровями и ресницами? И мелкий рост, что вот никак не вписывается в расу оборотней…

Если я – одна из полуволков, то почему ни разу не выгляжу, как они?

Может, братья ошиблись, и я вообще какой-то другой вид? Но какой?

Я так задумываюсь над схожими данными с другими расами, что, укутавшись в полотенце, не замечаю, какой мокрый от моих волос пол. Берусь за дверную ручку, собираясь выходить, но ноги в этот же момент разъезжаются – и с громким «ой!» я оказываюсь сидящей на полу.

Вот черт…

– Санти! – дверь тут же распахивается, и в душевую залетает Виктор, – что с тобой опять приключилось?!

Я свожу ноги, одновременно прикрывая плечи руками – и безумно радуюсь, что упала уже после того, как обернулась полотенцем.

– Выйди немедленно, я не одета!

– Да что я там не видел… Дай посмотрю, сильно ушиблась?

У меня даже слова заканчиваются от такой наглости, и Съер почти без труда быстро ощупывает мои ступни и руки. А затем визуально пытается оценить масштабы катастрофы всего остального тела – отчего мои щеки буквально горят от гнева.

– Что ты… Да отвернись же!

Виктор чуть приподнимает брови – и, наконец, смотрит мне в лицо.

– Синеглазка, ты что, смущаешься? – он, кажется, действительно удивляется этому! – да я же уже видел тебя без одежды. Тем более я и правду беспокоюсь – судя по звуку, ты свалилась, как мешок с картошкой. Слу-ушай, надо задницу осмотреть…

От пощечины, что летит к нему навстречу, он с хохотом уходит, а затем выпрямляется и подает мне руку. Я со злостью хватаю протянутую длань – и, поднимаясь, мстительно впиваюсь ногтями в его кожу.

– Ух, котенок выпустил коготки…

– Я сказала тебе отвернуться!

– Да я…

– Да-да, ты там все видел, но это не повод смотреть теперь на постоянной основе! Тем более мне хватило уже, как тебя передергивало в прошлый раз…