Подобного Катя никогда не понимала. Ей нравилось выполнять самой все задания, вникать в сложные, не поддающиеся с первого взгляда вопросы. Даже теперь она почти все свободное время проводила в библиотеке, находя забвение на страницах книг. Доверить выполнение собственных работ кому-то другому казалось чем-то нереальным и совершенно неправильным. Но вслушиваясь в тоскливые жалобы студентов, внезапно поняла, что как раз в их неготовности писать самостоятельно и кроется ее спасение.

Почти все темы работ ей были хорошо известны. Прежний опыт быстрой печати оказался как нельзя кстати, чтобы набрать за пару дней тексты для сразу трех курсовых. И наконец-то появилась возможность ненадолго отвлечься от мыслей о пустом кошельке. Хотя бы на ЕГО лекциях.

Об этической стороне вопроса девушка старалась не думать. Они ведь все равно купят эти курсовые, если не у нее, так в другом месте. Почему бы не воспользоваться прямо в руки спускающейся удаче? Тем более, что и особых усилий для этого не требовалось: всего лишь две бессонные ночи и несколько лишних часов в библиотеке. И она получит сумму, почти равную месячной зарплате.

Катя успела. На этот раз не подвел старенький ноутбук, частенько выходивший из строя в Петербурге и требующий дополнительных затрат. У нее все получилось, и это не могло не радовать. Когда закончатся лекции, она даже позволит себе небольшой праздник. Осталось только придумать, какой именно.

Но радость улетучилась так же быстро, как и появилась, когда Катя поняла, что впервые за полторы недели занятий Кирилл слишком пристально рассматривает ее. Ничего хорошего в этом не виделось: его глаза отражали совершенно разные чувства, но среди них не было ни намека на симпатию или хотя бы какой-то интерес. На лице – ни тени улыбки. Плотно сжатые губы, во взгляде – какая-то незнакомая жесткость и… оценка? Ему не понравилось, как она выглядит? Слишком просто? Ощутимо беднее всех остальных студентов? Катя и сама это понимала, но ощущать, что подобные мысли приходят в голову окружающих людей, было неприятно. Тем более, если так думал ОН. Хотя вряд ли бы мужчина позволил себе настолько откровенно рассматривать ее лишь из-за одежды. Случилось что-то еще, и понимание этого лишало девушку шаткого, едва обретенного покоя. А когда после пары Рейнер попросил ее подняться в деканат вместе с ним, стало совсем невыносимо. Страшно. У нее ведь почти получилось не рассматривать его. Не краснеть, заходя в аудиторию. Не заикаться, отвечая на вопросы, и не прятать при этом глаза. Но встреча наедине… На это Катя не рассчитывала. И совершенно правильно не ожидала от нее ничего хорошего.

Кирилл прошел в кабинет, на ходу отодвигая стул для двигающейся следом девушки.

– Садитесь.

Достал с полки несколько папок, по обложкам которых Катя без труда узнала курсовые работы своей группы. Отобрав три штуки, опустил их на стол, прямо перед ней.

– Что это такое?!

От собственной глупости захотелось рассмеяться. Как она могла быть такой наивной? Ведь даже в голову не пришло, что он вычислит все в два счета. Только как? Неужели ее мысли настолько очевидны и незабываемы, что Кирилл даже спустя два года без труда узнал их в чужих курсовых?

Мужчина тут же ответил на неозвученный вопрос.

– Катя, Вы в самом деле считаете, что к четвертому курсу я не научился отличать работы каждого из студентов? Если Вам пришла в голову подобная безумная идея, надо было хотя бы изменить собственный стиль…

Девушка молчала. Лгать, доказывая, что она здесь ни при чем, не хотелось, а оправдываться не было смысла. Своей вины Катя не ощущала. Ведь всего лишь сделала то, что могла, нуждаясь в этих работах гораздо сильнее, чем те, для которых их написала, но объяснять это Кириллу не собиралась.

– ЗАЧЕМ. ВЫ. ЭТО. СДЕЛАЛИ????

Подобный тон – негодующий и резкий – в свой адрес от него она тоже слышала впервые. Даже не знала, что мужчина может быть таким, и осознание этого только добавило боли.

– Вам стало скучно? Захотелось чем-то развлечься в перерывах между лекциями?

Она подняла глаза, встречаясь с его рассерженным взглядом. Разве могла представить когда-то, что он может ТАК говорить с ней. Старалась не обижаться. Хотя бы на НЕГО. Проговорила тихо, но абсолютно уверенно, не размышляя о возможных последствиях: стало не важно, как он отреагирует.

– Не смейте разговаривать со мной в таком тоне. Вы мне не отец. И не муж.

Его брови резко сошлись к переносице, скулы дернулись, удерживая непонятные девушке эмоции. Он оказался слишком близко: на расстоянии вытянутой руки. Только Катя ни за что не позволила бы себе сейчас эту руку протянуть, хоть и желала этого больше всего на свете.

– Я преподаватель… – проговорил отчетливо, но уже гораздо тише. – И декан. Вполне достаточно, чтобы требовать объяснения Вашему поступку.

– Мне нечего Вам сказать.

Мужчина опешил. Это так отчетливо читалось на его лице, что Катя не смогла сдержать улыбку.

– Кирилл Александрович, неужели Вы и правда считаете, что все студенты пишут работы самостоятельно? И случившееся для Вас, как гром среди ясного неба? Такое неожиданное откровение?

Он опять нахмурился.

– Катя, я прекрасно знаю, кто и как учится. И о покупках работ мне тоже все известно. Но я не ожидал ничего такого от ВАС. Представить не мог, что Вы способны заниматься подобным.

Девушка попыталась изобразить веселье.

– Это оказалось не трудно. Мои способности меня не подвели. Я только одного не учла: что Вы так быстро догадаетесь.

– То есть Вас смущает только то, что я догадался? – Кирилл, казалось, не мог ей поверить. – Остальное в порядке?

Катя кивнула.

– Вполне. Я воспользовалась ситуацией в свою пользу, только и всего.

– ЗАЧЕМ???

Сложно было это объяснять. Неприятно. Особенно ЕМУ. Раньше девушка непременно рассказала бы все, доверилась человеку, которого ценила и уважала, к которому продолжала испытывать чувства, скрываемые даже от самой себя. Раньше – да. Но не теперь. Сейчас она ни за что не признается, как мечтает забыть о том, что одна в целом свете. Что ее жизнь зависит от собственной экономии и от этих дурацких курсовых… Но и совсем без объяснений обойтись нельзя. И она сказала, с легкой усмешкой пожимая плечами:

– Я хотела заработать. Курсовые стоят денег, и, как оказалось, немалых.

– Денег? – озадаченно переспросил Кирилл. – Катя, это даже не смешно. Вы же не станете утверждать, что нуждаетесь в деньгах?

Девушка и не собиралась смеяться. Не чувствовала даже малейшего повода для улыбки. Он в самом деле был о ней такого мнения? Считал избалованной куклой, которая понятия не имеет о том, каким образом зарабатываются деньги?

Хотя… у него были все основания так думать. Он ведь не знает ничего о ее жизни, о том, что уже давно никто не оплачивает любые нужды и пожелания. Последних вообще осталось совсем немного…