Я вышла на улицу и, ежась от промозглойсырости, пошла по узкой тропинке в глубь деревеньки. Клязино близко от Москвы,но в столице зима больше похожа на осень, воздух холодный, а под ногами чавкаетгрязь, снега совсем нет. В деревне же высятся сугробы, но почему-то сыро ипахнет дымом, который стелется из труб домов. До избы Нины я добралась быстро,все Клязино можно неспешным шагом обойти за пятнадцать минут. В отличие отостальных домиков, не особо больших и аккуратных, обитель хозяйки магазинасмотрелась настоящим дворцом. Наружные стены явно покрасили перед наступлениемхолодов, в новой кирпичной пристройке сверкали современные стеклопакеты, авходная дверь оказалась железной. На ее ручке висела записка: «Уехала вбольницу. Молоко примет Анжела».

Я посмотрела на створку, вынула из сумочкипилку для ногтей и засунула ее острый конец в замочную скважину… Маленькийсовет: когда покупаете стальную дверь за бешеные деньги, помните, что в неенадо врезать хороший замок. Какой смысл тратиться на железо, если в нем запор,который с легкостью откроет слабая женщина?

Хорошо смазанные петли без скрипа повернулись,я юркнула внутрь и быстро заперлась изнутри. Конечно, то, что я сейчассовершила, никак нельзя назвать законным. Меня извиняет лишь одно обстоятельство:я не имею, как пишут в протоколах, «преступных намерений», моя цель – найтикакие-нибудь документы и фотографии, одним словном, нечто, рассказывающее опрошлом Нины. Нужна хоть какая-нибудь зацепка, опираясь на которую, я сумеюприжать врунью к стене и заставлю ее честно ответить на вопрос: кто она такая иоткуда взялась ее племянница.

Я начала осматриваться.

Нина Тараканова легко могла получить званиесамой аккуратной хозяйки года. Полы блестели, в серванте не было ни пылинки,предусмотрительно задернутые перед уходом из дома занавески пахли свежестью. Вгостиной на столе стояла ваза с еловыми ветвями, украшенными шариками имишурой, а на диване лежали вышитые подушечки. Там же обнаружилась симпатичнаякорзинка с рукоделием, сверху лежали пяльцы.

Я открыла платяной шкаф и сразу ощутила ароматлаванды – Нина не хотела, чтобы в вещах завелась моль, поэтому купиласпециальный отпугивающий насекомых ароматизатор. На полке, где стопками лежалопростое, но новое и вполне симпатичное белье, стояли две жестяные коробки –одна из-под печенья, другая ранее служила конфетницей. Я открыла первую иобнаружила там книжки на оплату за газ, электричество и коммунальные услуги.Нина была предельно аккуратна со счетами, у нее не было долгов, первого числакаждого месяца женщина исправно ходила в сберкассу. Здесь же нашлись иквитанции на подписку: на журналы «Друг» и «Гео», газеты Нина не получала. Вовторой коробке хранились деньги, очевидно, предназначенные на хозяйство, сверхулежал листок бумаги, на котором неровным почерком было написано: «Купитьлампочки».

Закрыв «сейф», я пошла в спальню. Околопросторной кровати стояла тумбочка, на стене висел дорогой телевизор с плоскимэкраном, под ним старый комод. Я выдвинула верхний ящик: там были спрятаныдокументы на дом и стопки расчетных книжек за прошлые годы, все листы в нихбыли заполнены. Нина никогда не пропускала платеж за жилье!

Через час тщательного обыска я сделаланесколько выводов. В отличие от большинства деревенских домов, здесь на стенахне висели фотографии родственников и на комоде не было рамок со снимками. Визбе не нашлось и семейных альбомов. Вообще ни одной фотокарточки! Судя поквитанциям, Нина впервые начала оплачивать жилье чуть более двадцати лет назад,она вовсе не жила в Клязине с детства. Если учесть, сколько лет было погибшейОле и вспомнить рассказ Анжелы о том, что они с одноклассницей познакомилисьнакануне первого похода в школу, то становится понятно: никакаямамаша-разгильдяйка не привозила сюда едва научившуюся говорить крошку. Нинакупила дом в Клязино, обустроила его, и уж потом появилась Оля. И именно в тотгод человек по фамилии Тараканов попал на зону.

Я села в кресло и призадумалась.

Может, дело обстояло так? Тараканов известилНину об аресте, и та забрала к себе девочку. Привезла в деревню, где Оля жила,пока ее отец сидел за решеткой, затем Олег Ефремович вышел и сам сталвоспитывать ребенка. Наверное, малышка не знала, что папа мотал срок на зоне, иОля до конца своих дней пребывала в уверенности, что отец служил далеко наСевере, зарабатывал деньги на квартиру. Дети, как правило, верят родителям наслово, никаких документов, подтверждающих их рассказы, от отца с матерью нетребуют. Олег Ефремович один раз соврал про полковничьи погоны, а у Оли невозникло в этом никаких сомнений. В любой семье есть тайны, которые уходят вмогилу вместе со старшим поколением.

Олег Ефремович совершил лишь одинпротивозаконный поступок, более он ни в чем плохом замечен не был, работаллифтером, был добрым ангелом-хранителем многоэтажной башни. Зачем дочери знатьо глупых ошибках молодости отца? Я понимаю, по какой причине от ребенка скрылиправду и придумали сказку про рано вышедшего на пенсию полковника. Могуобъяснить и то, почему Нина откровенно рассказала мне об уголовном прошлом брата,– я ведь представилась сотрудницей правоохранительных органов, врать мне былоопасно. Один подход к компьютеру, и я узнаю всю подноготную Тараканова. Нозачем плести небылицы про приезд Светланы, жены Олега? Куда подевалась Светапотом? По какой причине она бросила дочь? Где Нина и Олег жили раньше? Вернее,люди, которые носили эти имена в последние годы. Ведь настоящие-то Таракановысгорели в Насети, и как звали в действительности тех, кто присвоил себе ихдокументы, пока неизвестно.

Я подошла к прикроватной тумбочке и открылаее. Ничего особенного, таблетки валерьяны, бумажные носовые платки, крем длярук, книга «Как обрести душевный покой». Я машинально полистала затрепанныестранички: Нина явно вдумчиво изучала пособие, кое-какие строки она подчеркнулакрасным карандашом. Вот, например, такую фразу: «Чистая совесть – лучшаяподушка». Или следующая замечательная сентенция: «Сладкие грехи молодости –горькие раскаянья старости». Да уж… как будто автор хотел настроить своихчитателей на депрессивный лад. Интересно, он-то провел праведную юность?Насколько знаю, самые занудные моралисты вырастают из тех, кто в молодые годывел себя весьма раскованно. И если кто-то в двадцать лет смог обуздать своижелания, то частенько не потому, что был очень праведным, а просто страстиоказались слабыми. Но, похоже, Нину мучает совесть.

Долистав томик до конца, я увидела конверт,лежавший между последними страницами. Судя по штемпелю, местная почта получилаписьмо вчера. Адрес был написан крупными аккуратными буквами, отправитель нескрыл и свои координаты: Москва, Ломоносовский проспект, Плахтина ЕленаИвановна.