— Иначе могут быть проблемы снова… — ведьмак не мог найти правильные слова.

Айрис вспомнила голодные глаза троих перевертышей, темные сырые подземелья, шипение и шуршание чешуи, и ее передернуло. Девушка поежилась, потирая руки. Пат закрыл ее от ветра своим мускулистым телом. Она оказалась в шатре его рук. Ведьмак уперся двумя руками в зубчатую каменную стену. Он положил свою голову ей на плечо.

Сразу же вспомнилось, как опускались в пол взгляды молодых перевертышей, когда они первый раз появились с Патриком на людях. Женщины и девушки тянули шеи, чтобы рассмотреть зазнобу, которую подцепил их Принц. С легкой руки Сигги это имя теперь прилипло к ведьмаку.

— Так будет лучше! — просто подытожил ее мысли парень. — Тебе не надо ничего мне объяснять! Тед признался, что ты ему нравишься, но ведь выбирает всегда хранительница домашнего очага.

«Так он знает!» — мелькнуло в голове у Айрис.

— Если твой выбор падет на меня, и ты сделаешь мне предложение, я не откажу тебе! — Патрик все-таки нашёл правильные слова. Только они звучали как-то не так.

«Что-что? Она должна сама сделать ему предложение? То есть у перевертышей девушка делает предложение парню, а не наоборот? — Айрис была в шоке! — Ну и ну! Несчастные парни могут до морковкиной завязи ждать предложений руки и сердца и состариться в ожидании. Современных девушек не очень интересуют кастрюли и уборка. Понятно, почему им хочется поменять все их традиции к чертям!»

Айрис посмотрела на освещенное заходящим солнцем лицо Принца здешних земель. Правильные грубые, резкие и такие надежные черты его лица. Всегда уверенное в своей силе, всегда спокойное. Вспомнила горящие змеиные глаза и оскаленные львиные зубы.

Чаша весов с дребезжанием упала в сторону предложения перевертыша.

Так будет легче, она будет под защитой. Ее никто не тронет. Сейчас она не будет ничего решать. Пусть все само как-то образуется. У нее еще есть время подумать. Как же хорошо, что никто на нее не давит!

— Я все понимаю, — успокоила друга девушка, — так будет лучше.

Ведьма протянула мизинец. Ведьмак улыбнулся и осторожно, чтобы не сломать девушке палец, дотронулся до нее своей грубой рукой. Маленький мизинец потонул в осторожных объятьях огромного пальца. Руки поздоровались. Это глупое детское движение развеселило из обоих.

Патрик смеялся и Айрис тоже.

Сбежав с крепостной стены, парень помахал рукой и уверенным шагом хищного зверя пошёл инспектировать свои владения.

Айрис осталась стоять. На лбу у нее поблескивала обручальная диадема. Она задумчиво глядела вдаль на закат. Солнце сверкнуло, посылая прощальный луч.

Стало темно и немножечко грустно. Жизнь оказалась не такой, какой ее представляла девушка. Прожив всю жизнь в закрытой академии, она была пучеглазой непуганой рыбкой, увидевшей, что мир состоит не только из ограниченного стеклом пространства. За пределами этой хрупкой преграды был огромный мир, широкий и необъятный, в котором приходилось жить, принимая трудные решения и отвечать за последствия.

Солнце стало разгораться вновь.

Рыжее зарево вставало между двух белых отвесных скал.

Айрис удивленно моргнула. Всполохи яркого пламени превратились в флаги и штандарты, темные пятна — в лошадей и кареты.

Вереница экипажей и стройные отряды конных драгун, пешие ряды закованных в латы воинов дружно маршировали по отвесному склону вниз. Вокруг кавалькады сияло магическое зеленое сияние, над — развевались ярко-оранжевые орифламмы.

«Кто то едет». — подумала ведьма.

— Адепка! — раздалось за спиной. — Шесть кругов вокруг замка!

Айрис, вздохнув, послушно прижала локти к бокам и потрусила вдоль крепостной стены. Ректор, зажав трость под мышкой и посвистывая в свисток на счет «раз-два», не отставая, бежал следом.

— И не вздумайте больше крутить шашни направо и налево с кем попало! Глаз с вас не спущу во время этой поездки! Помните, я зорко за вами наблюдаю! Я — ваш опекун и запрещаю вам заводить какие-либо отношения, пока вы не закончите академию! — выговаривал в спину бегущей девушки ректор.

Лицо его было обожжено паром. Все те долгие часы, пока он искал воспитанницу, он лазил по заполненным обжигающим паром катакомбам.

* * *

Ехали с помпой. В карете аркканцлера не было места, и ее пришлось сменить.

Шестиместное ландо с дополнительными сидениями по бокам тащила четверка тяжеловесов с вплетенными в гривы оранжевыми ленточками. По углам вызывающе торчали плюмажи из перьев, сама повозка со складывающейся крышей блестела на ярком летнем солнце свеженьким лаком.

За ними ехала вереница груженых телег. Колеса скрипели, днища прогибались под весом. Стройные ряды пеших солдат маршировали, поднимая пыль за каждой телегой. По бокам от повозок сопровождали ценный груз закованные в магические латы всадники с развивающимися плюмажами и плащами. Бойкие молодцы, опираясь одной рукой на меч в ножнах, гарцевали на шестиногих скакунах, стреляли дерзкими глазами в одиноко сидящих Сигги и Айрис и хитро подкручивали усы.

Сестру Пата аркканцлеру всучила госпожа Гейль, в довесок к магическим доспехам, провианту, посохам и мечам.

«Пусть молодая девушка попутешествует и посмотрит мир, все равно она с осени будет учиться в академии магии».

Скрепя сердцем, архимагу пришлось взять это вздорное создание с собой. В огромной кавалькаде карет и груженых повозок они были единственными женщинами.

Поезд растянулся на добрые мили, когда Айрис привставала и выглядывала из-за сложенной крыши кареты, конца вереницы повозок она не видела.

В их ландо сидели Сигги, Лавель, Пат, Тедди, сама Айрис и к ее большому неудовольствию рыжий проныра по имени Рейнольд — самый неприятный тип из команды «великолепной четверки», как прозвали лучших учеников в академии.

Ведьма так и не смогла решить, кто же из них более противный — сестра Пата или Рей.

К тому же рыжий и Сигги спелись. В обоих было непомерное чувство собственного достоинства, спесь, чванливость и вздорность характера вкупе с неутомимой энергией и сокрушительной деятельностью. Так что эта парочка представляла из себя гремучую смесь, которая непонятно, когда рванет. Новые попутчики нервировали девушку.

Лавель, как приклеенный, ходил за ней, карауля ее даже возле уборной к великому стеснению и ужасу последней.

Вот теперь он сидел по правую руку от нее, наблюдая, читает ли она книгу или глазеет на разряженных в пух и прах драгун. Когда он видел, что Айрис отвлекалась, он постукивал тростью по полу кареты. Учиться приходилось даже летом, на счету ведьмы была уже стопка прочитанных книг. Каждая толщиной больше напоминала кирпич или каменную плиту.

Изнуряли ежевечерние тренировки, к бегу на выносливость добавились рукопашная борьба и самооборона.