Айрис отбросила в сторону тряпицу. Сверкнуло начищенным бликом серебро. Побежали причудливыми узорами руны. Драгоценные магические кристаллы-аккумуляторы переливались всеми цветами радуги в солнечных лучах. На распахнутой холсте лежали кованые чародейские доспехи, с двумя округлыми выпуклостями там, где надо. Сбоку обвязанный такой же промасленной оберткой лежал меч.

Челюсть у ведьмы отпала от удивления и восхищения. Несколько минут она только и смогла, что хватать ртом воздух, не соображая ничего.

— Чьи это доспехи? — смогла выдавить из себя девушка. Ей не верилось, что что-то подобное когда-нибудь может принадлежать ей.

Патрик хмыкнул и надел на полуголую девушку кольчугу. Ряды сплетенных семигранных колец спускались до середины бедра. Застегнул нагрудник.

Доспех пришелся тютелька в тютельку.

Патрик усмехнулся, глядя, как ошарашенно девушка оглядывает себя.

— Прости, больше нечем прикрыть наготу, хотя и так неплохо.

Парень достал из-за пазухи серебряную фроньерку5. И надел на лоб ведьмы.

— Последний штрих!

Айрис устало встала и оглядела себя.

«Да, неплохо, в общем-то, ничего не видно, но от панталонов я бы не отказалась».

Несмотря на закрытость и застегнутость в броню, снизу поддувал холодный ветерок.

— Как же ты мог так виртуозно подогнать доспехи по фигуре? — удивилась девушка. Нагрудник нигде не жал, и она могла свободно в нем двигаться. Чудо ювелирной работы не стесняло движения ни капельки.

— Успел рассмотреть, когда ты завалила того ядовитого монстра, ведь это я тебя нашел и вынес с поля боя, а потом и парни подтянулись. Долго не могли найти рыжего, но потом извлекли его из печной трубы, — перевертыш хрюкнул, вспоминая, и расплылся в улыбке, сверкнув белым клыком. У себя дома Патрик почти всегда улыбался. — Он, когда падал, так ловко ввинтился в дымовое отверстие, так и застрял там, мы его потом по крикам нашли.

— Ох, только не надо про рыжего! — ведьма со злостью вспомнила долговязого липкого жаденыша. Характер у того был еще хуже, чем у сестры перевертыша.

Девушку мучал один вопрос, который она и задала.

— Как ты меня нашел?

Парень засмущался, но ответил:

— По запаху. Я был в нижних шахтах, когда ветер принёс твой аромат и еще один запах. Пат кивнул головой в сторону туннеля.

Глаза девушки потухли. Силы ее были на исходе. Она устало отстегнула доспехи. Патрик не обиделся, помог снять их и завернул в промасленную тряпку.

Айрис, оставшись в одной рубашке, поежилась от холодного ветерка.

Перевёртыш подошёл к ней и обнял. Ведьма благодарно прижалась к горячей груди и встала босыми холодными ногами на него. Тепло заструилось по ее телу. Патрик поднял девушку на руки и прижал к себе, баюкая, укачивая и согревая.

Незаметно для себе девушка заснула. Необузданное ночное сватовство лишило ее последних сил.

Ведьма, уткнувшись лицом в шею перевертыша, посапывала.

Теплое дыхание щекотало подбородок парня.

Пат вздохнул и прошелся по своему тайному убежищу, все так же держа Айрис на руках.

Время шло перевертыш не отпускал ее из своих рук. Солнце стало клониться к закату, в дыре на потолке солнечные лучи потускнели и приобрели оранжевый оттенок.

Дверь резко распахнулась.

— Ага, вот ты где! — раздался сзади противный голос. — Так и знала, что ты здесь, в своей норе!

Пат развернулся.

— Мама приказала… — девушка осеклась, увидев, кого на руках держит ее брат и в каком состоянии гостья. Больше всего девушку— перевёртыша поразил голый тыл ведьмы.

От криков Айрис проснулась и заморгала сонными глазками, осматриваясь вокруг. Взгляды Сигги и ее встретились.

Ведьма протянула руку и натянула рубашку повыше, чтобы не сверкать и не ослеплять присутствующих голыми частями тела.

За спиной сестры Пата стоял ректор и еще какие-то люди.

Лавель был зол как черт. Синие глаза метали молнии перебегая от девушки к перевертышу!

* * *

Они стояли на крепостной стене. Из багровых туч, как иглы, падали вниз прямые лучи солнца. Ветер шевелил волосы девушки. Погода портилась.

— Ты дрался за меня? — на лице перевертыша синели следы ночной потасовки.

— Пустяки, — отмахнулся Пат. — Я с пяти лет поочередно переколотил все кузнечные цеха, сражаясь то за совочек, то за детский молот.

Айрис посмотрела на голый торс перевертыша. Пату всегда было жарко, размеры мускулов поражали ее. На гладкой коже подживали ожоги от магических рун. Магия у парня была в крови, потому-то он и его родственники и занимали такое высокое положение в крепости. Видно, отцом ведьмака был маг. И вдобавок такое мастерство! Девушка посмотрела на грубые руки перевёртыша и дотронулась рукой до обруча на своем лбу.

«Красота!» — ведьма улыбнулась и тут же скисла.

«Понятно, почему я привлекла столько внимания в замке перевёртышей. Магичка, да еще незамужняя. Здешние парни быстренько выяснили, кто мои родственники, и что я, в принципе, свободна».

Наглыми молодыми мужчинами личные сердечные привязанности ведьмы не рассматривались и не брались в расчет. Им не стоило труда разузнать, что кисломордый брюнет с тростью в руках — ее опекун, а не жених.

«Опасное это дело — выходить за порог своего дома. Не помню, кто это сказал, но он был прав. Я так скучаю по академии, хорошо, что друзья рядом!» — Айрис с благодарностью взглянула на Патрика.

Они долго стояли в тишине. Девушка заметила, что Пат мается и топчется на месте, парень что-то хотел ей сказать. Ведьма терпеливо ждала.

Наконец он собрался с духом:

— Прости, я должен это сказать, но твоя репутация… — Пат запинался, неловкость навалилась на него, лишив силы и разума, — … теперь разрушена.

Ведьма приподняла одну бровь.

— Мы провели почти что всю ночь наедине и часть дня. И ты была слегка не одета! — вторая точеная бровь девушки приподнялась вместе с первой.

«Слегка? Называй вещи своими именами. Я позорно сверкала голым… Ох! Быстрей бы забыть!»

— И к тому же я дрался за тебя и убил…

Айрис пошатнулась. Он поднял руку, предупреждая ее слова.

— Все в порядке, бой был честный и равный. Остальные пусть считают, что мы помолвлены. И драка произошла из-за этого.

Одна нога подвернулась под девушкой, и она чуть не рухнула на пол. Перевертыш поддержал ее и поставил на место, убедился, что она стоит твердо.

Теперь была очередь Айрис маяться и сгорать от смущения. Она теребила кольцо из горного хрусталя на своем пальце.