– Толстый, последи «на одиннадцать». Там кто-то живет...

– Понял...

Медленно ведя стволом по линии, где он заметил шевелящиеся кусты, Локис выбирал наиболее подходящие для снайперов места. Всего он насчитал пять возможных «гнезд». Мысленно отвешковав их и передав под надзор Круглова, Володя опять перевел прицел на селение. К его удивлению, Чижа и Капрала нигде не было видно. Минуту назад Володя видел, как они обходили тот самый дом, в котором по замыслу режиссера засели душманы, видел, как завернули за угол и... все. Как в воду канули. Не веря своим глазам, Володя лихорадочно шарил прицелом по улочкам, пытаясь понять, куда исчезли его сослуживцы. Он не боялся, что его могут обнаружить по блику, поскольку поставил на переднюю линзу светофильтр из оргстекла, которое не отражало солнечных лучей и, соответственно, не давало зайчиков. Кроме того, Локис зашел с юго-восточного склона, и восходящее солнце пока еще светило ему в спину. Зато его противник выбрал для себя изначально проигрышную позицию. Объяснить этот просчет можно было только двумя причинами: либо у него не было выбора, либо он просто неопытен в снайперском искусстве. Второе казалось Володе наиболее вероятным. А раз так, то рано или поздно он обязательно совершит ошибку. Надо только дождаться, когда это произойдет, и тут же этим воспользоваться.

– Медведь, – тихо позвал Локиса Круглов, – «на одиннадцать» кусты опять шевелятся...

Володя быстро перевел ствол винтовки. Кусты действительно слегка подрагивали. Однако это вовсе не означало, что блик будет опять на этом же месте. Пусть враг неопытен, но не совсем же дурак, чтобы светиться дважды! Хотя если предположить, что боевик ни сном ни духом не знает о том, что за ним следят, то вполне логично ожидать, что он запросто вынырнет из этих кустов и второй раз подряд.

– Ох ни хрена себе! – услышал Володя вздох Петра. – Да как же их угораздило-то?!

Локис быстро перевел прицел на подножие склона. По нему в сторону палаточного городка съемочной группы трусцой бежали три человека в военной форме. У того, кто бежал посередине, на голову был надет черный полотняный мешок. Он пытался упираться, но его подгоняли пинками и ударами прикладов. Володе потребовалось всего полминуты, чтобы понять – бандиты захватили в плен Чижикова. Думать, как это могло случиться и что с Черновым, времени не было. Решение надо было принимать немедленно. Наведя флажок прицела на голову одного из бандитов, Локис нажал спусковой крючок. Бандит споткнулся и рухнул на землю, так и не поняв, откуда пришла смерть. Его товарищ, быстро сообразив, что произошло, прикрылся пленником, у которого были связаны за спиной руки, и, держа автомат одной рукой, стрелял совершенно не в ту сторону, где лежал Володя. В прицеле на мгновение мелькнул его профиль. Этого мига опытному снайперу вполне хватило для того, чтобы прострелить испуганному боевику висок.

В прицел Володя видел, что Чижиков лихорадочно вертит головой, пытаясь освободиться от полотняного мешка. Совсем рядом с ним взвился фонтанчик пыли. До Локиса докатилось слабое эхо выстрела. Не теряя времени, он попытался найти стрелка. Это удалось не сразу, а только после того, как тот выстрелил в Чижикова еще раз. Слабая вспышка блеснула чуть правее от позиции Локиса, который нажал на спусковой крючок всего на полсекунды позже. Володя нисколько не сомневался, что убил своего соперника.

– Толстый, – не отрываясь от прицела, окликнул он пулеметчика, – свяжись с нашими, скажи, что здесь засада. Парней спеленали, нужна подмога.

Володя опять навел оптику на Чижикова, который, сняв колпак, отползал на заднице вверх по склону, отталкиваясь от земли ногами.

– Не надо, Сенечка, миленький, – шептал он, словно Семен мог его слышать, – не надо никуда отползать. Трех уродов я снял, сниму и остальных... Только не надо отползать...

Володя догадывался, что коль скоро бандиты вели на гору только Чижикова, значит, с Черновым что-то случилось. Стараясь не думать о самом плохом, Локис ждал, когда кто-нибудь из боевиков попытается добраться до Семена, чтобы утащить его в укрытие. В том, что они это сделают, Володя не сомневался. Судя по всему, им нужен «язык» – достоверный и, желательно, очень болтливый. Последнее качество не обязательно должно было быть врожденным – опытный допросчик вполне мог сделать его благоприобретенным. На специальных занятиях Локису доводилось видеть способы, которыми заставляют говорить даже очень выносливых людей. Например, таких, какими были Капрал и Чиж...

– Купец сказал, – услышал Володя шепот Круглова, – что минут через пятнадцать будет на месте...

– У тебя автомат с «подствольником»? – спросил Локис, хотя прекрасно знал, что на старых моделях устройств для крепления ПГ-94 нет.

Круглов выразительно покрутил пальцем у виска, показывая свое отношение к совершенно бестолковому вопросу напарника.

– А жаль, – пробормотал Володя, – прикрыть бы Чижа дымом...

Ответить Петр не успел. Над их головами раздался протяжный свист, и почти тут же метров на сорок выше того места, где они залегли, раздался лопающийся взрыв. За ним тут же второй, потом третий... четвертый...

По склону, на котором они залегли, работали минометы. Правда, наводчик наметил квадрат выше, но это ровным счетом ничего не значило. Ему ничего не мешало запустить следующую партию мин ниже.

– Уходим вниз, – крикнул Володя и первым начал спускаться в селение, скользя по камням резиновой подошвой кроссовок.

К удивлению тех, кто обнаружил Мчарека в придорожных зарослях, уже на следующий день он не только пришел в себя, но и был способен на активные действия.

Первым делом он позвал к себе аятоллу Мухаммада, с которым дружил еще до своего назначения в Тунис. В отличие от Джамили, Мухаммад Магрибек – так в миру звали аятоллу – был человеком образованным. Но самое главное, он умел скрывать от посторонних свои чувства, желания и замыслы. Будучи кадровым разведчиком, он, как и его сослуживцы, был передан под патронаж американских спецслужб и очень быстро понял, что это его шанс занять пост президента Туниса. Для этого нужна сущая мелочь – убрать действующего президента и устранить (или хотя бы нейтрализовать) возможных конкурентов. Собственно, только потому он и вступил в «Исламское братство», надев одежду имама и начав помогать Джамили вербовать людей. Джабраиль всецело доверял аятолле, даже не подозревая, какую игру тот ведет против него с помощью американца Мчарека.

Войдя в комнату, в которую перенесли Хусейна, Мухаммад встал в дверях и, прочтя короткую молитву, посмотрел на лежащего в кровати Мчарека ясными голубыми глазами. Именно они – большая редкость для арабов – выгодно отличали Магрибека от всех его конкурентов. Самозванный аятолла ловко обыграл это, сказав, что они достались ему по воле Аллаха как знак особого расположения Всевышнего к их обладателю.

– Не стой как столб, – хмуро проговорил Мчарек, – проходи и садись. Разговор будет длинным...

– Аллах учит нас, – начал Магрибек, усаживаясь на подушки напротив Мчарека, – что беседа с умным человеком всегда приятна и полезна...