дальнего уцелевшего строения бурно выкатило скопище свиней и петухов. Громкий свиной визг и неистовые петушиные крики надавили на перепонки. Малкин напрягся, сжимая в ладони конец сука. Дикий ор пронзил мозг, сдавил голову, будто железный обруч. Нелепая ситуация озадачила, привела в растерянность: неоткуда было взяться здесь этому сонмищу. Чувство новой опасности натянуло мышцы. А скопище неумолимо приближалось. Под жаркими лучами петухи ярко пестрили сочными красками оперения. Свиньи в черных струпьях накатывали черной волной.

– Что-то мне не по себе, – прошептала Катюха и боком притерлась к Ваньке.

Сплюнув, Андрюха крутанул палкой над головой, раззадоривая себя короткими словесными выпадами. И вразвалку, с показным бесстрашием, шагнул навстречу громкому петушиному и свиному гвалту. Володька крякнул и сделал движение за Андрюхой.

– Стой! – сказал Ванька, но никто не думал подчиняться его командам, да и голос не был таким, который мог бы заставить Раппопета остановиться.

Наоборот, Андрюха пустился живее, распаляя себя резкими выкриками. Девушке почудилось, что небо потемнело и стало краснеть. И лес вокруг покраснел. А воздух начал отдавать смердящим запахом. Андрюха обрушил удары палки на свиней. Те завизжали, как резаные, и валом пошли на парня. А петухи стали окружать его, подпрыгивая и норовя клюнуть в лицо. Вдруг ближайший к Андрюхе петух превратился в зловонную осклизлую тварь и занес над ним щупальцу с длинным, острым когтем на конце. Едкий смрад болотной гнили разъедал носоглотки. Володька попятился, а Малкин и Катюха остолбенели. Коготь понесся вниз на голову Андрюхи. Казалось, мгновение – и он пригвоздит Раппопета. Но тот все же сумел увернуться. Коготь со свистом пролетел мимо и глубоко вонзился в землю возле ног парня. Тварь забулькала квакающим кряком и, вырвав коготь из земли, снова взвилась вверх. Тут еще несколько петухов превратились в таких же тварей. Свиньи обступали парней, превращаясь в других не менее противных тварей. Бесформенные массы с выпученными лягушачьими глазами, многочисленными ногами с плоскими лапами, огромными ртами с акульими рядами зубов, длинными липкими языками. Эти бесформенные массы неумолимо сужали пространство. Положение Раппопета и Лугатика становилось хуже не придумаешь. Побледнев, заикаясь, девушка с трудом верила в то, что видела. Так вот о чем пытался предупредить Александр. Она сжалась. Положение для друзей было безнадежным. В такие мгновения ум отключается, срабатывает инстинкт. У каждого по-своему. Чувство боязни, конечно, может возникнуть у всякого, но не все из-за этого стремятся улизнуть, спасая собственную шкуру. Малкин набрал в легкие воздух, и, глубоко зарывая свой страх, всей мощью глотки взорвал окружающее пространство, перекрывая гомон тварей, петухов и свиней. Обеими руками стиснул тяжелый сук, с ним наперевес с отчаянным воплем ринулся на тварей. Щупальца заметались над его головой, длинные, острые когти засвистели перед глазами, метя в череп. Языки норовили обернуться вокруг его тела и сдавить намертво. Челюсти клацали бешено, предвкушая свежее человеческое мясо. Но парень орудовал суком неистово и безоглядно, так, что у тварей стали отваливаться головы, щупальца с когтями, фонтаном брызгала зеленая зловонная кровь. Ванькин безостановочный напор поражал. В бешеном круговороте он даже не заметил, что в руках у него был не сук, а меч. Раппопет и Лугатик, видя это, оцепенели. Им ничего не надо было делать, Малкин управлялся один. И скоро оставшиеся в живых свиньи и петухи ринулись к лесу и одним махом скрылись, оставив после себя останки тварей. Ванька отдышался. Володька, глотая слюну, таращил глаза на меч:

– Откуда это?

Словно током ударило Малкина, когда его взгляд остановился на сверкающем лезвии необычной формы. Меч имел длинный витой эфес красного цвета с плетеной гардой из тонких черно-синих металлических нитей. На торце эфеса радужно сверкал крупной огранкой драгоценный камень, игрой света напоминающий диамант, но в цветовой гамме этого камня преобладали пурпурно-голубые тона. Руки, сжимая эфес, ощущали приятную тяжесть и тепло незнакомого металла. Чувство уверенности, какой никогда прежде не бывало, распирало грудь парня. В эту минуту он был сильнее обстоятельств, свалившихся на головы друзей. Однако ответа на Володькин вопрос у него не было. А в следующий миг с вырубки вдруг исчезли останки тварей, а из его рук – меч. Пальцы продолжали сдавливать обыкновенный сук. Малкина обдало холодом: магия, доконала эта магия.

Под бревнами по-прежнему скулил пес Александр. Шерсть в крови, в глазах испуг и бессилие. Его извлекли из-под бревен и отвели в сохранившееся строение. Перевязали раны тканью, обнаруженной в постройке. Ломали головы, как быть дальше. Решили отдохнуть и вернуться в город, найти Буриха. Ванька потер колено под серой мятой тканью штанин:

– Кажется, Философ заваривает против нас какую-то новую кашу.

В ответ было молчание. Девушка сидела, прислонившись спиной к стене и прикрыв веки. Раппопет, пыхтя, полулежал на шкуре, опираясь на локоть. Лугатик возился на скамье и морщился. Пес Александр, положив морду на передние лапы, дышал часто и шумно. Прошло с полчаса. Малкин ступил к открытой двери и удивился: вырубка заполнена собаками. Оглянулся, нескладно передернул плечами:

– Пора. Подъем.

На этот раз и Андрюха подчинился команде. Ванька первым двинулся через порог. Неструганная половица перед дверью чуть прогнулась и скрипнула, провожая его. Дверь подалась и проскребла нижней частью порог. Голый торс парня блеснул на солнце, а всем почудилось, что в его руке сверкнул меч. Собаки расступились, освобождая путь. Нога Малкина опустилась на землю с другой стороны порога. Но как только это произошло, под подошвами оказался твердый асфальт. Перед глазами – городская улица, Катюхина машина, дорога, перевернутое многоэтажное здание, тротуар, пешеходы. А за спиной топтались друзья. Заглянул в раскрытую дверь «Жигулей», за рулем – Петька, на заднем сиденье – Сашка в синей футболке, что-то жужжала на ухо брату. Ну и дела, успел подумать Ванька, а Катюха взвизгнула, подпрыгнула от радости и втиснулась в салон автомобиля:

– Наконец-то я снова в авто. Я больше не вылезу из машины, ни за какие коврижки! – объявила громко. – Лучше в салоне париться, чем на воздухе шарахаться от всяких скользких тварей, – наткнулась на непонимающие взгляды Петьки и Сашки.

– Ты о чем? – озадаченно спросил Бурих. Восклицание девушки удивило: только что рвалась наружу, а теперь духотищу салона приветствует. Семь пятниц на неделе. С чего бы это? Ему, например, духота не досаждала, он привык к дискомфорту, однако с удовольствием вдохнул бы в себя свежего ветерка, если б не был увлечен разговором с сестрой. Рубаха на спине и под мышками мокрая от пота. Усмехнулся. – Быстро ты надышалась.

– Быстро? Не сказала бы! – возразила Катюха. – Ваш Философ вытворяет такое – в мозгах не укладывается. У него, как у горожан, с головой не все в порядке. В сумасшедшем доме его место.