Правда, конечно, сомневаюсь, что те браслеты умели развоплощаться и воплощаться вместе с носителем… Излишняя сложность, совсем не нужная для целей демонов. Да и появились они только когда стало ясно, что разгром человечества неизбежен… До этого, пока еще была надежда, высшие демоны ничего такого не использовали. Почему, интересно? У самих тогда не было такой технологии? Или было не до того, чтобы громить отдельные лагеря людей, где почти некому было оказать им сопротивление? Хотели вначале довести армию людей до такого состояния, когда она уже не сможет представлять для них опасности?

— И что теперь делать? Мы же не хотели оставлять никаких следов…

— Сейчас попробую что-нибудь сделать, — сказал я, доставая отмычки.

Провозился минуты три, пока не убедился, что замок простой, но не откроется, потому что дело вовсе не в замке. В браслете явно есть какая-то магическая защита, что блокирует замок. Достал арский кинжал, но засомневался — браслет, способный развоплощаться вместе с владельцем и снова становиться материальным вместе с ним, скорее всего, должен быть оборудован какой-нибудь защитой от попыток его повредить, чтобы снять. Не удивлюсь, если он еще и рванет при попытке его разрезать, убив нас обоих. Тот, кто придумал такую сложную технологию, может вмонтировать в артефакт какое-нибудь охранное заклинание, которое сможет достать и грандмага. А мы с Илором совсем не грандмаги, нас, наверное, вообще на куски разорвет…

Мелькнула еще одна мысль — а может это быть охранным устройством местного короля от слишком хитрых взломщиков наподобие Илора? Тут же покачал головой — мы тут уже несколько минут торчим в этих кустах, а ни одна сирена не взвыла, и никто не примчался с целью нас захватить. Местные сами не знают, что это за штуковина, раз она вместе с ювелирными изделиями валялась. Знали бы, подложили бы к самым ценным артефактам… Ну и научились бы отслеживать ее перемещение.

— К демонам наши прежние планы, — махнул я рукой, пряча арский кинжал, — плохо, конечно, что что-то уволокли, но хорошо, что эту вещицу считали просто ювелиркой до этого. Большого шума поднимать не должны…

— Ты уверен? — виновато пялясь под ноги, спросил Илор.

Ну да, знает, что нарушил мои указания, зачем-то полез к полкам с ювелиркой…

— На сто процентов нет. На девяносто. Насколько уж знаю природу людей… Самое важное — кто обнаружит пропажу… Давай хоть проверим, не мешает ли тебе эта штуковина обращаться в монстра, — сказал я Илору озадаченно, — только давай в ближайший парк отправимся, здесь не стоит задерживаться…

Выбрались с территории под охранным барьером, перебрались в парк под окнами отеля. Место тут приличное, никаких случайных свидетелей ночью в парке быть не должно… Местные жители в это время уже третий сон досыпают в своих постелях…

Илор, когда мы на всякий случай осмотрели окрестности, тут же превратился в боркада. Побегал, даже нору вырыл, спустя минуты три превратился обратно в человека.

— Вроде все как раньше, — растерянно пожал он плечами.

— Надо еще в портале бы проверить как следует, — сказал я, — но это уже когда в Аргент вернемся…

— Да вроде же все хорошо, — с облегчением сказал Илор.

— И все же надо убедиться…

Вернулись в гостиницу, где нас с нетерпением ждала Джоан.

— Мы же сразу сказали, что почти до утра задержимся, могла бы и вздремнуть! — пожурил я ее.

— А я и вздремнула четыре часика, — улыбнулась жена. — Ну как, все получилось, как задумали?

— Не совсем, — я показал на руку Илора и рассказал, что произошло с ним в хранилище. Мало ли Джоан что-то слышала про такую вот загадочную вещицу… Все же дочь ректора одной из крупнейших магических академий в мире, что она только не перевидала с самого детства в местных лабораториях. Но и для Джоан это была полная загадка…

— Теперь я понимаю, почему ты говоришь, что мне рано еще идти на серьезные вылазки с тайным проникновением, — сказала Джоан, глядя на браслет на руке Илора.

Вскоре проснулись грандмаги, и мы после завтрака прибыли домой.

Идитек, хранитель сокровищницы королевства Хартения

Архимаг медленно двигался вдоль полок, проверяя сохранность имущества короля. Ритуал, который он совершал каждое утро в течение многих лет… многих десятков лет. Идеальная память позволяла ему быть уверенным, что он не пропустит не то что пропажи хоть одного предмета, но и заметит, не был ли он сдвинут с момента вчерашнего осмотра. Хотя второе его особенно не волновало, сдвинуть могли и во время регулярной чистки предметов хранения. Недопустимо, когда король решит осмотреть свою сокровищницу, чтобы он увидел пыль или паутину на полках, где они хранятся!

Вдруг сердце его тревожно забилось. Один из предметов хранения отсутствовал! Лежала тут безделушка в виде золотого браслета, усыпанного гранатами, — ничего такого уж особенно ценного не представлявшая… Но сам факт пропажи артефакта из сокровищницы напугал хранителя до смерти… Ни разу никто не грабил сокровищницу за все время его работы хранителем…

Следующие два часа были для Идитека очень неприятными. Никому не сказав о пропаже, он осмотрел все сокровища до последней единицы хранения. Обессилев, рухнул на стул, принесенный по его требованию помощником. К счастью, больше ничего не пропало… Но как же так? Куда мог пропасть браслет? Почему вор, проникнув внутрь, взял такую безделушку, хотя мог утащить гораздо более ценные артефакты, некоторые из которых не найдешь в открытом доступе, хоть сто тысяч золотых монет предлагай?

Он начал прокручивать в памяти события предыдущего дня. Они были яркими, забудешь такое… Уже под вечер жена короля вдруг, заскучав, решила обойти с детьми сокровищницу. Минимум раз в неделю такая вот головная боль, но ей нравились эти походы… Что-то она и примеряла тут же, беря ювелирные изделия прямо с полок, что-то уносила с собой, показав ему, чтобы он вычеркнул единицу из фонда хранения.

Он вроде бы присматривал за королевой и пятью детьми разного возраста, которых она привела с собой. Слава всем богам, хоть старшие принцы уже давно не появлялись вместе с матерью, повзрослев. Но ему же и кланяться приходилось, когда он отвечал на тот или иной вопрос королевы, принцев и принцесс. Он был уверен, что сама королева не взяла бы ничего, не сказав ему, но дети, привыкшие к безнаказанности… Мог ли кто-то из принцев или принцесс во время такого вот обхода