премьер-министра Хендрика Фервурда – «архитектора апартхейда», приобрели у Департамента водных дел маленький городок. Он был построен возле оросительного канала для проложивших его рабочих. Однако купившие землю националисты объявили Оранию «городом белых» – пытаясь осуществить давнюю мечту о расово-чистом поселении, где буры могли бы обойтись без «разлагающего труда черных».

– Орания – удивительное место. Там даже улицы подметаются белыми, – сказал нам знакомый бур.

– Да, представляете – они там работают вместо черных! – со смехом подтвердила его жена.

Было видно, что этот факт вызывает у них неподдельное удивление. Наши собеседники относились к правым фермерским кругам, не скрывали своих расистских взглядов и с ностальгией говорили об апартхейде. Но искренне не понимали, как можно существовать без рабочих рук черных.

Спустя двадцать лет после основания Орании мы могли наблюдать результат этого расистского эксперимента. Фраза о том, кто подметает здесь улицы, сразу вспоминалась на пыльных и неухоженных дорогах «белого» городка, контрастирующих с образцовым порядком других поселений. На нем лежит печать глубокого провинциального запустения. Несмотря на постоянную финансовую поддержку влиятельных и богатых друзей из внешнего мира, о которой не стесняются говорить жители Орании, несмотря на бешенную рекламу, которое сделало это место известным далеко за пределами Африки, в Орании поселились всего полторы тысячи человек. Хотя многие формальные жители приезжают сюда только в «отпуск», несколько раз в году – чтобы подышать чистым воздухом пустынных равнин Кару.

Управляющие делами колонии не ждали нашего приезда – однако провели для белых гостей экскурсию по городку, и даже показали рекламный фильм о его жизни. Его восторженный, истерический пафос напоминал пропаганду тоталитарных харизматических сект. По существу, Орания действительно является аналогом поселения спасающихся от жизни религиозных сектантов. Ведь в основе их культа лежит нехитрый набор догматов о расовой чистоте, мессианском призвании буров и особом статусе языка африкаанс.

Внутренний распорядок колонии также напоминает уклад сектантской общины. Орания отнюдь не является «вольным городом». Территория поселения принадлежит частной компании «Vluytjeskraal Aandeleblok» – что можно перевести словами «Акционерное общество «Загон свистом». Желающие поселиться в Орании должны покупать акции компании, а ее председатель занимает должность невыборного «мэра». Контрольный пакет частного «города белых» принадлежит небольшой группе местных элит, и они жестко регламентируют его быт и уклад. К примеру, они следят за моралью рядовых жителей, которые не могут жить вместе до заключения брака, а распорядок их хозяйственной деятельности определяется вышестоящим начальством.

Как и все прочие города ЮАР, «белая» Орания разделена по социальному признаку. Люди из более бедных слоев селятся в небольших типовых домиках центрального квартала «Kleingeluk» – «Маленькая удача», тогда как основатели города и зажиточные граждане живут привычной жизнью бурских элит, в богатых домах «Большого поселка» – «Grootdorp». Бедным – маленькое, богатым – большое, а доходы поселка распределяют согласно количеству купленных акций.

Орания – город вечной «Оранжевой революции». На ее столбах и деревьях развешаны большие банты, очень похожие на те, что украшали Киев в 2004 году. Однако, на улицах городка почти не видно людей. Многие дома, построенные впрок по какой-то особой экологичной технологии, годами простаивают пустыми. Встретившаяся нам австралийка, которая изучает Оранию для своей диссертации, рассказала, что молодежь нередко уезжает в крупные города, чтобы спастись от неизбывной скуки сектантской жизни.

На въезде в Оранию расположен «культурный центр» с сувенирной лавкой. Там можно купить местную валюту «Ора» – хотя, впрочем, ее так и не ввели в обращение. Здесь также продают символику с эмблемой поселка. Это белый подросток, который закатывает рукава на фоне традиционного оранжево-синего флага. По мысли отцов-основателей, он символизирует готовность к физическому труду и защите своих «расовых интересов».

Однако, принцип «крови и почвы» почему-то не привел город к выдающимся хозяйственным результатам. Поля и плантации ореха-пекана, которые показали нам местные жители, не столь велики и отнюдь не впечатляют на фоне других южноафриканских хозяйств. Больше того – в процессе поездки по здешним фермам мы замечали там и «цветных» работников, на которых старались не обращать внимания наши гиды. Похоже, что без наемного труда коренных африканцев не обходятся даже в Орании.

Местное святилище – музей премьера-расиста Фервурда, в доме, где еще недавно проживала его семья, похожа на пыльный склад статуй и картин покойного «архитектора апартхейда». Между бюстами «фюрера Африки» непочтительно снуют комнатные собачки. Хендрик Фервурд, яростный расист и поклонник Гитлера, нес личную ответственность за преступления системы расовой сегрегации. Он был зарезан в 1966 году, в здании парламента ЮАР в Кейптауне, посыльным греко-португальского происхождения. Убийцу – Димитрио Тсафендаса, который когда-то был моряком и состоял в Компартии ЮАР – подозревали в коммунистическом заговоре, но в итоге признали больным шизофренией. Хотя, по версии, озвученной нам консервативными бурами, Фервурда убили ополчившиеся на их расу масоны.

Власти Южной Африки не предпринимают попыток ликвидировать это расистское гнездо. Их можно понять – ведь Орания в ее нынешнем виде является отличной пародией на проект «Народного государства белых» с которым носятся бурские шовинисты. Когда члены общины «цветных» метисов, прежде владевших этой землей, заявили на нее свои права, правительство само заплатило им выкуп – чтобы не дать повода к политической истерике буров. Пять лет назад в Претории распорядились закрыть местное радио, вещающее на центральную часть страны. «Наблюдение показало, что эта станция является ультраправой и придерживается исключительно расистских взглядов», – сообщила тогда чиновница Лидия де Суза. Однако, радиостанцию закрыли только из-за отсутствия лицензии – и уже вскоре она возобновила свою работу. А накануне нашего приезда в Оранию здесь побывал с визитом сам президент ЮАР Джейкоб Зума.

Еще более убогим смотрится местный «исторический музей» – скопище пожелтевших расистских плакатов, патриотических картин из жизни «вуртреккеров», старых флагов ЮАР и символики прежней «белой» армии апартхейда. Его смотритель, бывший военный с безумным блеском в глазах, едва мог говорить по-английски. Сюда, в Оранию, стоило бы переселить постсоветских нацистов – в этой пустынной резервации они найдут много похожих на себя людей, и будут изолированы в безопасном для общества месте.

Кейптаун – удивительно красивый город на самом краю Африки – демонстрирует другие темпы и краски жизни, разительно контрастируя с пустынным захолустьем Орании. Когда расисты сносили здешний Шестой район, выселяя оттуда «цветных» и черных, один их жителей оставил на стене своего бывшего, пустующего дома знаменитую надпись – «Добро пожаловать в страну фей!». Но даже без этой горькой иронии Кейптаун выглядит волшебной шкатулкой, полной достопримечательностей и приключений. Воспетый в наших уличных песнях порт, расположен у подножия знаменитой Столовой горы – из-за которой раскуривают трубку облаков легендарный Пират и его друг Дьявол. С ее плоской вершины открывается вид на