вечный прибой открытого океана и остров Роббен, где провел двадцать семь лет Нельсон Мандела. А прямо под горой находится старый форт. На его месте некогда основали свою факторию завоеватели и торговцы из голландской Ост-Индской компании.

Волей колонизаторов здесь началось смешение рас и культур, породившее современный народ Южной Африки. Город на мысу впечатляет разнообразием архитектуры, животным миром и удивительным разнообразием флоры – самым богатым на всей планете. Но даже в его покрытых виноградниками долинах, где потомки гугенотов делают свои знаменитые вина, в курортных поселках, где на заповедных пляжах плавают африканские пингвины, а по холмам бегают стаи бабуинов – повсюду, можно видеть трущобные домики черных африканцев – напоминание об изнанке этого природного рая. В бухте Кэмп Бэй, известной лежбищами морских котиков, эти хибарки расположены на прибрежных склонах – будто скатываясь к волнам.

На мысу Доброй Надежды всегда поет ветер. Однажды здесь преломилась история – когда его обогнули португальские мореплаватели, открыв путь в Азию для нарождающейся европейской буржуазии, которая готовилась покорить мир. Мореход Бартоломеу Диаш назвал эту скалу Мысом Бурь – но король Жуан увидел в ней надежду найти морской путь к сокровищам Индии, отнюдь не заботясь о добре и надежде для самой Африки. Сам капитан Диаш, первый европеец, достигший этого мыса, лично застрелил из арбалета аборигена из койсанского племени. Этот выстрел положил счет миллионным жертвам европейской колонизации Южной Африки.

Стоя на «Кейп Пойнт», надо почувствовать – в этом месте кончается огромный континент, раскаленный от жары, войн и страданий. Все его кошмары тонут в забвении холодного океана, в синем просторе – за которым только антарктические снега, без людей и их бесчеловечного бытия.

Рождение и смерть южноафриканской атомной бомбы

Равиль Мустафин

Вспышки над таинственным островом или «инцидент Вела»

На самом стыке Индийского и Атлантического океанов, примерно на полпути между южной оконечностью Африки и Антарктидой затерялся совсем крошечный и почти полностью покрытый льдами остров Буве. Говорят, ещё никто не проводил на нём целую зиму. Обрекая на голодную смерть, пираты высаживали там марунов, таких же головорезов, только вконец «отмороженных» и не желавших жить «по понятиям».

Остров считается зависимой территорией Норвегии, а её столица Осло находится фактически на одном меридиане с Буве. Перед Второй мировой войной норвежцы зачем-то затеяли свару с СССР, претендуя на соседний остров Петра I, открытый известными русскими флотоводцами и путешественниками Лазаревым и Беллинсгаузеном. Москва, в свою очередь, потребовала отдать ей остров Буве. Начавшаяся мировая катастрофа заставила стороны забыть о взаимных претензиях.

Скорее всего, об этом острове так бы никто и не вспоминал, кроме, разумеется, учёных-географов и моряков, если бы 22 сентября 1979 года траектория американского спутника-шпиона Vela 6911, специально спроектированного для обнаружения советских ядерных испытаний, случайно не пролегла над Буве. Кроме того, обычно закрывавшие остров тяжёлые облака в тот день разогнал ветер, поэтому установленная на спутнике аппаратура сумела зарегистрировать серию ярких вспышек. Судя по их силе и другим характеристикам, это мог быть ядерный взрыв мощностью 2–3 килотонны. Данное событие вошло в историю как «инцидент Вела», по названию спутника-шпиона.

Через месяц Совет национальной безопасности США опубликовал доклад, в котором прямо говорилось об испытаниях ядерного оружия, хотя в районе острова Буве не было зафиксировано ни повышения радиоактивного фона, ни сейсмической активности, которая обычно сопровождает ядерный взрыв. Мир понял, что клуб стран-обладателей ядерного оружия вот-вот может пополниться ещё одним членом – Южно-Африканской Республикой.

Находившиеся в то время у власти африканеры, то есть белое меньшинство страны, потомки буров, потом долго делали вид, что не понимают, о чём идёт речь. Следуя примеру своих израильских партнёров по ядерному бизнесу, не признающих, но и не отрицающих наличия у них ядерного оружия, говорили, что над островом мог взорваться метеорит, или даже корабль с пришельцами из космоса. Только в 1997 году глава МИД ЮАР Азиз Пахад, принадлежащий уже к цветному населению, косвенно признал, что это был ядерный взрыв.

Откуда ноги выросли

Когда и кого конкретно из руководителей Южно-Африканского Союза, как тогда называлась ЮАР, впервые посетила идея создать собственное ядерное оружие, теперь уже и не скажешь точно. Вместе с избавлением на рубеже 1980–1990‐х годов от восьми «спецбоеприпасов», была уничтожена и вся техническая документация, включая переписку, которая могла бы пролить свет на тайны создания адского оружия и вновь посеять у кого-то в душе искушение овладеть им.

Скорее всего, это произошло ещё в далёком 1948 году, когда была основана Южно-Африканская корпорация атомной энергетики, которая занялась работами по обогащению урана. Это могло быть связано с окончательным освобождением Африки от колониальной зависимости и объяснялось постоянной напряжённостью в этом регионе. Претория была убеждена, что освободившиеся страны, в первую очередь те, кто, как например Ангола, выбрал социалистическую ориентацию, несут непосредственную угрозу для режима апартеида. Это убеждение усилилось после того как юг Африки превратился в поле битвы холодной войны. В Анголе и Мозамбике шли боевые действия, в которых участвовали в том числе и кубинские части, а также советские военные специалисты и советники.

Как бы то ни было, алгоритм создания ядерной дубинки в странах, которые вошли в ядерный клуб с «чёрного входа», то есть в Индии, Пакистане, Израиле и Северной Корее, был одинаков.

Сначала осваивались программы так называемого мирного атома, а потом уже приступали к программам военным. ЮАР не стала исключением. В 1957 году эта страна, в рамках программы «Атом за мир», заключила сроком на 50 лет договор с США. Он предусматривал продажу одного исследовательского ядерного реактора и определённого количества высокообогащённого уранового топлива..

В 1959 году правительство ЮАР решило построить ядерный центр в Пелиндабе, в 30 км западнее Претории. В марте 1965 года здесь состоялся ввод в эксплуатацию поставленного американцами реактора SAFARI-1. К 1968 году его мощность была увеличена с 7 до 20 мегаватт. В 1967 году ЮАР построила реактор SAFARI-2 для продолжения исследований плутония с использованием тяжёлой воды и природного урана, однако через два года закрыла этот проект, так как он требовал слишком много ресурсов.

Необходимость обогащать уран до 45 % для того, чтобы производить топливные элементы для реактора, заставила южноафриканцев задуматься над строительством специализированного завода. Вскоре в Валинбаде, в 35 км от Претории, такие мощности были созданы. Они получили название Y-Plant (завод «Y») и стали пилотной установкой по обогащению урана. На этом заводе атомщики ЮАР применили уникальный метод аэродинамического разделения изотопов урана. Кстати, именно этим обстоятельством Претория потом