— Случилось.

— Но ты жива?

— Нет, с того света звоню.

— Ой, мам! Прости! Я… мы сейчас! — она еще не положила трубку, как скомандовала: — Вася, одевайся!

Минут через десять Зоя увидела две фигуры. Мощную Василия, шагавшего широко и уверенно, и худенькую Нины, повисшую у него на руке и едва поспевавшую за ним.

— Так! Что случилось, тетя Зоя? — грозно озираясь, спросил Василий.

— Да это не здесь, — повиснув, в свою очередь, на другой его руке, ответила Зоя. — Бандит напал. Хотел, видно, сумку вырвать, но я не дала.

Василий одобрил действия тети Зои, а Нина, вся похолодев от ужаса, лишилась дара речи, только охала и с опаской смотрела по сторонам.

* * *

— Ну что делать будем, дочка? — прикладывая смоченное в холодной воде полотенце к многочисленным ушибам, спросила Зоя. — Я еще ничего даже придумать не успела, а они из меня чуть Анну Каренину не сделали.

— Ты уверена, что это кто-то из них? Ты его разглядела?

Зоя потрогала затылок и поморщилась.

— Болит!.. А что там было разглядывать? Одни глаза. Вот я прямо в них и направила газ из баллончика. Взревел, сволочь!

— Выходит, один из двух: либо Чегодаев, либо Мельгунов…

— Не знаю, не могу сказать с уверенностью, кто. Высокий, крепкий, в куртке… По фигуре очень трудно определить. И Чегодаев, и Мельгунов, оба крепкие, накачанные, стройные… Впрочем, Витка могла нанять киллера. У них-то у всех деньги есть!

— Как же нам быть?

— Не представляю. Такое ощущение, что прихлопнут они меня, как мышь.

Нина подошла, прижала голову матери к своей груди.

— Ну мам… Можно, конечно, отказаться, но ведь тогда мы навечно в этом болоте завязнем.

— Навечно, — упавшим голосом повторила Зоя. — Ладно, хватит стенать. Давай предлагай. Собственно, осталась я жива только благодаря предпринятым мерам предосторожности.

Поставив колено на табурет, Нина стала считать по настенному календарю, сколько месяцев осталось до вступления в наследство.

— Ой! Еще целых пять месяцев, — проговорила недовольно.

— Неужели?! — вскричала Зоя. — А кажется, чуть ли не год прошел. Столько всего случилось!..

— Да, темп взят спринтерский. За месяц после оглашения завещания — двоих порешили. Ничего себе! Зато, ты, мать, словно заговоренная. Ты только посчитай, сколько раз на тебя покушались! Первый раз машина чуть не сбила. Второй раз чуть ножом не порезали. Третий раз едва Чегодаев по ошибке вместо Арсения не придушил. Четвертый раз чуть под поезд не столкнули.

— Спасибо, дочка, утешила, — с обидой усмехнулась Зоя. — На, лучше полотенце намочи и льда из морозилки еще принеси. Болит колено!

— Мы с Василием, мама, — прикладывая к ее колену кусочек льда, говорила Нина, — будем тебя охранять. Каждый вечер встречать с работы. А больше ты никуда не ходи. Ни в магазины, ни на рынок. Я все буду делать сама. Убийце придется выискивать новую возможность, чтобы убрать тебя, а он, как видно, время зря терять не хочет, поэтому, наверняка, примется за других.

Зоя допила остывший липовый отвар, покачала головой, как бы примиряясь с обстоятельствами, и сказала:

— Что ж, остановимся на этом варианте защиты.

На следующее утро Зоя еле поднялась, но отпрашиваться с работы не посмела. И так хозяйка была недовольна ею. Днем, сидя в ларьке, она вдруг вспомнила, что хотела разузнать о журналисте, который все крутился на похоронах. Она вынула из сумки его визитную карточку, оставила ларек на попечение соседки, а сама побежала в ближайший магазин, где у нее была приятельница, позвонить в редакцию газеты «События за день».

— Простите, — начала она, — могу ли я поговорить с Сидоренко Сергеем Васильевичем?

— К сожалению, нет. Он уволился.

— А вы случайно не знаете, в какой газете он теперь работает?

— Нет. Скорее всего он в свободном плавании. Будет печататься, где получится.

«Странно», — подумала Зоя и поспешила обратно.

Без четверти восемь появилась ее охрана: Василий с Ниной. Она закрыла ларек, и все вместе они вернулись домой.

— Тетя Зоя, ты не дрейфь! Если надо, я тебе такую охрану организую, что ни одна сволочь тебя не то что пальцем, а взглядом коснуться не посмеет. Я всех своих ребят подниму.

— Я не против. Страшно мне, Вася. Вроде и терять особенно нечего, а вот ветерок подует, зеленью запахнет и жить хочется…

— Но только не так, как мы, — поторопилась вставить Нина.

— Да не волнуйся, не поверну назад. Пока…

— Нет, мама, окончательно и бесповоротно, ты идешь до конца. Мне даже интересно, кто будет следующий? — глядя на фотографию беззаботно улыбающихся наследников, проговорила Нина. — Ты исключаешься. Ты под охраной. А вот они… — ткнула она пальцем в снимок. — Мы можем с тобой даже ставки делать. Я так думаю, что следующим будет Мельгунов.

— Нашла развлечение! — с неодобрением заметила Зоя.

— Тогда пошли спать. Вот увидишь, — обнимая мать за плечи, щебетала Нина, — все будет хорошо. 18 января получишь свою долю и заживем…

— Хорошо бы! А и вправду интересно, с кем я поделю наследство?

— Может, ни с кем. Знаешь, как в фильмах показывают, противники одновременно стреляют и убивают друг друга наповал. Так что не исключено, что ты останешься одна. Эти волки друг друга перегрызут.

— А мышь выползет из норы и все захапает, — насмешливо закончила Зоя.

«Охрана» регулярно появлялась без четверти восемь. «В отца Нинка, — отмечала Зоя, — пунктуальная…» Продавщицы из соседних ларьков даже на часы перестали смотреть, как заметят Зойкину парочку, значит, скоро закрываться.

— Вот видишь, — успокаивала мать Нина, — все идет нормально. Ты бы позвонила что ли Вите, узнала бы новости. Может, они там давно друг другу глотки перегрызли, а мы все ожидаем нападения.

— Да не такие мы с ней подруги, чтобы я, продавщица из ларька, звонила жене миллионера Шуркина. Она со мной и говорить не станет.

— Станет! Ей тоже интересно, как там ты.

— Ладно, позвоню.

Вита на удивление обрадовалась звонку Зои.

— Привет! А я все тоже собиралась тебе позвонить, но то одно, то другое. Как ты?

— Да ничего. Правда, с полмесяца назад напал на меня кто-то в метро, хотел под поезд столкнуть.

Вита, широко открыв глаза, молчала в трубку. Послушав ее дыхание, Зоя окликнула ее.

— А!.. Да это я так… Но ведь это ужасно! Кто?.. Кто нападал на тебя, ты рассмотрела?

— Нет, он ловко скрыл лицо за головным и шейным платками. Но совершенно определенно могу сказать, что это был мужчина.