«Хорошо, я напишу, но это совсем нелепо будет…» — пробормотал пожилой.

Анна поняла, что заговорщики привели доктора. Ей не хотелось дальше слушать эту комедию, и она нарочно пошла будить горничную, чтобы за ее возгласами и недоуменными вопросами не слышать голосов, доносящихся сверху.

И она действительно больше ничего не слышала. Не слышала, как ушел доктор, сделав свою работу. Как спустя некоторое время в спальню внесли гроб. Убитого одели в парадный мундир, зашитая доктором рана была тщательно скрыта. И только после этого в спальню привели наследника престола, Александра Павловича, ставшего в эту ночь новым императором России. Ей потом передавали, что Александр неподдельно горевал над телом отца и пролил немало слез. Но сама Анна этого уже не видела. Уложив вещи, она в это время была занята поиском саней, на которых могла бы уехать с набережной Мойки. Во всем дворце не осталось никого, кто бы мог помочь ей. Не было ни Обольянинова, ни Донаурова, ни Кутайсова. Дворцовый комендант не смел ничего решить без согласия главы заговорщиков фон Палена или же нового государя Александра. Только под утро к ней в комнату явился офицер, посланный Александром, с известием, что сани поданы. Выйдя в сопровождении Глаши и солдата, несшего вещи, через боковой вход, Анна села в сани и покинула дворец…

В ночь убийства Павла Анна мечтала заболеть, хотела, чтобы сознание покинуло ее. В родительском доме, куда она явилась под утро, это желание осуществилось. Десять дней она провела в горячке, и домашние опасались за ее жизнь. В бреду ей являлся Павел, говорил о любви, но она ничего не могла ему ответить — ведь тогда бы пришлось сказать, что у него свернута шея и вся голова в крови. А то ей казалось, что они путешествуют с императором по каким-то дальним странам, на диво прекрасным, и люди вокруг тоже чудесные, и нет никакого зла. Но потом появлялся какой-то офицер и на глазах у нее пронзал императора шпагой. И так было каждую ночь.

Впрочем, в этой болезни была для нее и своя выгода — она узнала о ней, только когда поправилась в конце февраля. А еще узнала, что за это время прошла присяга новому императору. Как водится, присягало все население империи: дворяне перед губернаторами своих губерний, податные сословия в церквях, перед священниками. Ей же, которая продолжала оставаться статс-дамой, приближенной ко двору, полагалось приносить присягу перед лицом самого императора. То есть ей пришлось бы стоять перед этим улыбчивым, уже начавшим лысеть молодым человеком и произносить слова присяги, зная при этом, что отец этого молодого человека был убит с его ведома и согласия.

Да, теперь она твердо была убеждена в этом. И хотя в ту ужасную ночь, ночь убийства, никто из заговорщиков не сказал, что Александр с ними в сговоре, это сквозило во всех их действиях, во всех речах. Нет, она не хотела присягать этому человеку. Мало того, она не хотела, не могла его видеть.

И была еще одна выгода в ее болезни. За это время прошли похороны императора Павла. Они прошли торжественно, даже пышно, как и подобает похоронам государя. Павел был похоронен в Петропавловском соборе рядом со своей матерью, Екатериной Великой. Новый император, Александр Павлович, возглавлял похоронную процессию, и все сходились в том, что его облик изображал неподдельное горе. Услышав об этом, Анна подумала, что не желала бы присутствовать на таких похоронах. Хотя, конечно, ей хотелось в последний раз взглянуть на лицо любимого — пусть даже в гробу. Но видеть лицо Александра, изображающего горе, — нет уж, увольте.

Да, но вставал вопрос — как же жить дальше? И первой этот вопрос задала ее мачеха, отличавшаяся практичностью. Убедившись, что падчерица поправилась и ее здоровью больше ничто не угрожает, она как-то зашла в комнату Анны, присела рядом и спросила:

— Скажи, милая, что ты собираешься дальше делать?

Этот простой вопрос поставил Анну в тупик. Она решительно не знала, что ей дальше делать с собой, как жить. Если бы все оставалось, как раньше, если бы Павел был жив, она бы сейчас готовилась к переезду в Павловск, подбирала летние платья… А то, быть может, сбылась бы ее мечта, и они с императором собирались бы в заграничное путешествие. Но Павел умер, и готовиться было больше не к чему.

Пока она молчала, Екатерина Николаевна задала новый вопрос:

— Скажи сперва одну вещь: ты не беременна?

— Как такое возможно?! Ведь мой муж далеко… — возмутилась Анна.

— Полноте, моя милая! — ответила ей мачеха. — Как говорят в народе, шила в мешке не утаишь. Все знают, что ты была близка с покойным государем, недаром он устроил твою спальню прямо под своей. Так вот, я хочу знать: ты понесла от него или нет?

— А какое это имеет значение?

— Очень большое значение, радость моя, — объяснила княгиня. — Если ты беременна и способна родить, то рожденный тобой младенец будет царской крови. И хотя Александр является нашим новым императором, он не может не считаться с появлением у него брата.

— Вы хотите сказать, что Александр убьет этого ребенка, как убил своего отца? — Глаза Анны мгновенно наполнилась слезами.

— Господь с тобой, дочь моя, что ты говоришь! — в ужасе воскликнула княгиня. — Никогда не повторяй таких слов при мне! Это измена, и это клевета на нашего доброго государя! И вообще, это нонсенс, что ты сказала. Давно уже никто не убивает детей, рожденных от царственных особ вне брака. Напротив, их наделяют подходящим титулом, выделяют им поместье. Так что, если ты родишь дочь или сына от Павла, твоя будущность будет обеспечена.

— Увы, княгиня, я должна признаться, что весь этот разговор ни к чему, — сказала Анна. — Нет, я не беременна от государя.

— В таком случае у тебя только один путь, — пожала плечами Екатерина Николаевна. — Тебе следует вернуться к законному супругу, князю Гагарину.

— Но… почему обязательно вернуться? — воскликнула Анна. — Разве я утруждаю вас своим пребыванием в вашем доме? Разве я многого требую? Уверяю вас, мои желания самые скромные, и такими останутся и впредь!

— Дело не в твоих желаниях, душа моя, — ответила мачеха. — Ты должна понять нынешнее положение, как оно есть. Твой отец своим возвышением всецело обязан покойному государю, а если говорить прямо — его привязанности к тебе. Хотя Петр Васильевич имеет отличия по службе, и мне говорили, что у него нет упущений, но кто знает, как сложится его карьера при новом государе? Мы не должны сердить императора Александра, не должны давать поводов для недовольства, иначе твоего отца быстро могут отправить в отставку. И потом, ты — законная супруга Павла Гавриловича Гагарина. Он имеет право требовать твоего возвращения в его дом, и мы не можем этому противиться.

— Но как князь Гагарин может этого потребовать — ведь его нет в России?

— Да, пока его здесь нет. Но мне передавали, что вскоре князь должен вернуться на родину. Император созывает всех российских посланников, чтобы познакомиться с ними и дать им новые указания касательно их дальнейшей деятельности. А относительно князя Гагарина император будет особенно желать его приезда.