С этого же вечера она стала собираться, и спустя два дня вернулась в особняк на Литейном, в котором не была больше года. Князь приветствовал ее любезно и вновь был очень нежен. А когда наступила ночь, они встретились в супружеской спальне, и князь показал себя страстным и любящим мужем. Анна оставила все свои сомнения и решила, что их будущая жизнь в Италии будет совершенно другой, не такой, как была предыдущая.

Увы, она ошибалась, но еще не знала об этом. Как не знала и о причинах, заставивших князя Гагарина так поспешно помириться с ней и позвать ее с собой в дорогу. А причина была простая — та же самая, что год назад заставила князя оставить жену в Петербурге и забыть о ее существовании. Эта причина называлась — желание государя. Только год назад государем был Павел, и он хотел, чтобы князь оставил жену. А теперь государя звали Александр, и он при встрече со своим послом в Сардинском королевстве почти ничего не сказал о делах в Италии. Зато ясно высказал желание, чтобы князь как можно скорее вернулся в Италию и увез с собой свою жену Анну. Екатерина Николаевна, мачеха Анны, была права: новому императору совсем не хотелось иметь рядом женщину, которая могла оказаться беременной от его отца.

Это означало, что чувства князя к Анне ничуть не изменились. Их как не было тогда, так не было и теперь. Но была карьера, была ясная служебная перспектива, и было желание монарха, которое следовало исполнить. И князь его исполнил.

Анна отравилась в путешествие, полная надежд, в самом хорошем настроении. Однако запаса надежд не хватило даже до границы Российской империи. Уже в Варшаве князь Павел Гаврилович почему-то решил задержаться на пару дней, объяснив, что эта задержка вызвана служебной необходимостью. Анна приняла это объяснение — ведь она решила начать с князем новую жизнь, так сказать, с чистого листа.

Однако вслед за Варшавой задержка случилась и в Праге, а затем в Вене. И здесь, в столице Австрийской империи, выйдя пройтись, Анна вдруг увидела мужа, который ехал в открытой коляске с какой-то женщиной. Оба весело смеялись, князь обнимал свою спутницу.

Она почувствовала, будто булыжная мостовая уходит у нее из-под ног. Прошлое возвращалось, оно будто никуда и не уходило. Вечером, когда князь вернулся в отель, где они остановились, Анна напрямик заявила мужу, что видела его с женщиной, и потребовала объяснений.

Князь Гагарин ничуть не смутился, ее гневные слова не тронули его.

— Каких объяснений вы от меня хотите? — спросил он, обдавая ее холодом. — Мне кажется, это я мог требовать объяснений от вас. Я мог потребовать от вас объяснить ваше поведение, ваше пренебрежение обязанностями жены. Но я вас великодушно простил. Я вправе вести себя, как считаю нужным.

— Значит, вы опять будете изменять мне со всеми женщинами, которые привлекут ваше внимание? Будете поступать, как делали это раньше? — спросила она. — Но тогда зачем вы увезли меня из родительского дома? Зачем уговаривали забыть прошлое, если оно вам так нравится?

— Затем, что меня о том просил государь, — объявил князь.

Анна не могла поверить своим ушам.

— Государь?! — воскликнула она. — Какой государь?

— Наш император Александр, разумеется, — был ответ. — Он просил меня увезти вас из России с тем, чтобы вы никогда больше не пересекали границы отечества.

Только теперь перед ней открылась вся правда.

— Так вот почему вы были так любезны! Вот почему нанесли нам визит! Целовали мне руки… Говорили комплименты…

— Ну, не только поэтому, — заметил князь. — Мои слова вовсе не были обманом. Вы и правда похорошели за этот год. В вас появилось нечто… нечто значительное, что ли. Когда я женился на вас, вы были всего лишь привлекательной девушкой. Теперь же вы стали красивой — да что там! — прекрасной женщиной. Любовь императора Павла подействовала на вас благотворно…

— Но если так, если я вам нравлюсь, кажусь прекрасной — зачем эти дешевые связи?! Я не понимаю! Неужели вам мало моей любви?!

— Ну, в определенной степени действительно мало, — ответил князь. — Уж такой я человек — мне нравится разнообразие. Ведь мы не питаемся одним лишь мясом, хотя оно, хорошо приготовленное, безусловно, является лучшим из блюд. Нет, нам подавай и рыбу, и устриц, и сыры… Я уж не говорю о напитках! Человеку — тем более человеку высшего круга — требуется разнообразие блюд. То же самое в общении с женщинами. Чтобы оценить одну женщину, пусть даже самую лучшую, нужно сравнить ее с другими. И разве не так же поступал наш покойный император Павел? Он, имея любящую его жену Марию Федоровну, увлекся вами, жил с вами, и вас это нисколько не смущало. За что же вы осуждаете меня?

Анна не знала, что ему ответить. Действительно, она не была безгрешна. Ее положение при Павле было двусмысленным, она нарушала библейские заповеди. В свое оправдание она могла бы сказать, что ее жизнь с императором была основана на любви — целиком и полностью на любви, но понимала, что для ее мужа этот аргумент, как и само слово «любовь», — пустой звук. Он в ответ заявит, что все его увлечения тоже основаны на любви, и как она на это возразит? Чем измерит чистоту и силу чувства? Такого измерителя не существует. Сама она понимала, что права, но доказать этого не могла.

— Оставьте меня, — проговорила Анна.

Больше она не возвращалась к этой теме. Только раз, уже после прибытия в Турин, указала мужу, что его поведение становится вызывающим и оскорбительным, дает повод для толков в дипломатических кругах. И если он будет так продолжать — водить своих пассий во дворец, который они занимали в столице Сардинского королевства, — то она напишет канцлеру Панину. Эта угроза возымела действие. Князь испугался, что жена выполнит свое обещание, и это может повредить ему по службе. Он подумал, что за время своей жизни при дворе Анна могла близко сойтись с канцлером и другими вельможами. А ведь многие из них сохранили свои посты при новом императоре. Князь Гагарин не знал, что Анна, будучи любовницей императора, ни разу не воспользовалась своим положением и ни с кем из сановников государя не сошлась. Да, он испугался и обещал, что будет вести себя пристойно и больше ничем не побеспокоит свою супругу.

И он действительно с тех пор не выставлял свои многочисленные измены напоказ, не бравировал ими. Жизнь Анны в Турине вошла в наезженную колею и внешне была вполне благополучной. Она много гуляла, посещала оперу, ходила на различные выставки. По ее настоянию они с мужем ездили в Рим, Венецию, Флоренцию, Милан. Анне хотелось увидеть те места, где она мечтала побывать с императором. Увы, то ее давнее желание не осуществилось — так хоть теперь, с этим красивым, но нелюбимым ею человеком, она увидит дивные уголки Италии.

Князь не раз давал ей понять, что ничего бы не имел против, если бы она тоже, в подражание ему, обзавелась любовником. Так ему было бы спокойнее. Он не понимал, что для Анны обзавестись любовником было то же самое, что обзавестись смертельной болезнью. С каждым прожитым днем она все больше убеждалась, насколько они с князем разные люди. Прожитые вместе годы не сближали, а, наоборот, разъединяли их.