зарядку никто не отменил. К студентам добавились и сами преподаватели. Так сказать, личная месть за едва не сорванный план подготовки к экзаменам.

На меня в спортивной майке и шортах смотрели как на привидение. Хотя не все… студентки разных курсов поглядывали таким взглядом, что по спине туда-обратно прокатил ледяной товарный поезд.

Чувствую, скоро поступят жалобы от родителей на возможные домогательства до их бедных деток… Или если быть точным – от их дорогих деток.

Когда все пробежали двенадцать кругов, только я, Верт, и «новая» студентка по обмену еще были на ногах. У девушки, как оказалось, хорошие спортивные данные.

После разминки на ногах остались только я и Верт. Учителей разносили по палаткам и шатрам их ассистенты. Студенты, повалявшись на траве, уползали уже сами.

Завтрак в исполнении первых поваров империи был просто божественен! Даже Кар-Карыч и Ящур как самые привередливые уплетали за обе щеки. Последний, правда, догрызал поджаренную на огне ногу оленя, добросовестно стащенную им из-под носа поваров. Кому-то, наверное, за это влетело.

Общее построение, на котором Верт, выступив с горячей речью в адрес хлюпиков, нытиков и бесполезных «юбочников», которых чуть ли не силой оторвали от дорогих мамочек и папочек, еще больше убавило настроение у студентов.

После чего с выступлением вышел я.

– Ну что, господа студенты! Как я и обещал, ваши результаты будут вывешены на стенде у входа в лагерь, который вы благополучно едва не спалили при тренировочном нападении! Должен добавить, что противнику не понадобится практически никаких усилий, чтобы взять вас тепленькими в ваших палатках! Спите, как отожравшиеся зерном хомячки! Решением комиссии (никакого решения не было, инициатива чисто моя и Верта) каждое утро перед первым занятием вы все будете преодолевать полосу препятствий, которая ежедневно будет меняться! А теперь все на первый полигон!

* * *

Студенты бледнели на глазах при виде зигзагообразной полосы препятствия. Здесь было все. И шведская лестница, и маятники, и ползанье по канату над рвом с водой, с сильным течением. И веревочные лестницы, и выкопанные ямы, как замена автопокрышкам. Наши бытовики отрывались как могли, готовя полосу препятствия. В конце полосы поджидала обязательная магическая ловушка, меняющаяся в зависимости от очередности срабатывания. Одного вверх подбросит, другого закопает по горло, а кому и даст побудительного к действию пинка под зад.

– А вы хоть сами-то ее пройти сумеете? – насмешливо прозвучал из строя голос Мериды.

Девушку тут же гомоном и ропотом согласия поддержали другие студенты, опасливо поглядывая на командора Верта. Мало ли как отреагирует.

Сняв куртку камзола, с магическими амулетами на практически все случаи жизни в полевых условиях, я передал ее Верту.

Через десять минут я уже стоял на своем месте и неторопливо застегивал застежки.

– Как видите, с этим справляюсь даже я! Те, кто не сможет ее пройти, ежедневно будет получать минус двадцать баллов! Даже если вы за день наберете тридцать баллов, то такой минус будет весьма ощутим. Сегодня ознакомительно. Остальные восемь дней в обязательном порядке!

– Неплохо красуешься, еще немного и к тебе скоро повалят будущие зятья договариваться о браке. А я-то боялся… – подколол меня Верт.

– Будешь так скалиться, и твоя узнает, как ты тут отдыхаешь и с кем! Правда, если твоя дочурка еще не сдала папашу-изменника!

Верт аж воздухом подавился.

Глава 3

Ночью меня на ноги подняло смутное ощущение опасности и непонятной тревоги. Это даже не те ощущения, когда вредные студенты хотят подпортить мою и без того неспокойную жизнь…

За пять минут до вышеописанного события

Из темного облака на самой границе света костров, освещающего лагерь, вышла худая фигура в черном плаще-накидке с прямым резным посохом в руках. Магический артефакт был выполнен с большой тщательностью из черного дерева, с набалдашником в виде скалящегося черепа.

Слегка щелкающая из уст мертвеца речь забытого в этом мире наречия падших отражалась на магическом пространстве мира, словно круги на воде. Круги, которые несут в себе зерна первозданного хаоса.

Лагерь со спящими людьми накрыл магический туман, заставлявший всех внутри кольца погрузиться в глубокий, беспробудный сон. Следом за этим лагерь по спирали стали окружать диковинные существа, призванные из других миров, мертвые, чей покой был нарушен, и темные гончие, которые почувствовали запах крови.

И когда Заклинатель, назовем его так, был готов произнести финальную, завершающую заклинание формулу, на его месте возник серый вихрь точечного портала, мгновенно перекинув заклинателя за тысячи верст от этого места, а на его месте возникла стройная женская фигурка с огненно-рыжими волосами, опиравшаяся на длинный витой посох красного дерева.

Девушка удивленно икнула и, заглянув в пустой стакан, выбросила его, безошибочно попав в лоб ближайшей темной гончей. Та непроизвольно взвизгнула и сделала несколько шажков назад.

– Это сколько же надо было выпить Сиринского крепкого, чтоб меня так торкнуло? – удивленно пробормотала девушка, растерянно вертя головой.

Нежить, которая потеряла контакт с заклинателем, выбрала единственную возможную линию поведения, а именно пошла в атаку на стоящий перед ней лагерь, полный жизни и свежего человеческого мяса.

Первой опомнилась темная гончая, недавно получившая по лбу медным стаканом. Яростно зарычав, она, приготовившись к прыжку, подалась вперед, как…

Щелчок между пальцами чародейки породил дюжину искр, и готовая к прыжку тварь, вспыхнув в яростном пламени, рассыпалась густым черным пеплом.

– Да сколько же вас здесь?!

Все ближайшие магически призванные существа тут же мгновенно вспыхнули, словно сухой хворост, и осыпались на опаленную жарким пламенем землю свежим пеплом.

* * *

Когда я выскочил из палатки, лагерь стал накрывать магический туман. Автоматически создал вокруг себя сферу полного отрицания. Туман тут же радостно ее окутал и обиженно зашипел.

А через несколько секунд с восточной стороны лагеря полыхнуло, словно начался лесной пожар.

Студенты!

Шесть вакуумных сфер – мой предел. Ядовитый туман частично сжало в одну точку, после чего сконденсировало в одну крупную каплю. Достав амулет «Трубный глас», я сломал пополам его и бросил в центр лагеря, после чего зажал уши руками.

У всех заклятий сна есть свой предел. В свое время это доказали иерихонские трубы, сумев поднять человека, на которого было наложено заклинание вечного сна…

Из палаток и шатров, зажимая уши, выпрыгивали студенты, кто с оружием в руках, кто с магическими амулетами. Нежить, которую послали полакомиться спящими, встретили злые и озверевшие от постоянных тренировок на выживание студенты. В мой щит полного отрицания за пару минут ударило более восьми огненных шаров, еще больше