– Поразительно, – фыркнула я.

Что ж, теперь у меня была гиря, готовая к открытию таверна и более-менее дружная семья. Пусть и слегка ненормальная. Для начала неплохо.

* * *

Мне еще никогда не снился Рикард. То есть, может, и снился, но не так ярко и опустошающе-тоскливо. Я не помнила, что происходило в этом сне, не могла воспроизвести разговор. Но проснулась с тяжелой головой и нехорошим ощущением. Наверное, дело было в том, что с самого момента его приезда в город мы почти не расставались. Так или иначе, Рик всегда был рядом. Ссорились мы или целовались – он приходил, не спрашивая разрешения, помогал, язвил и защищал нас.

А теперь он был где-то далеко, вел расследование. В то время как я мучилась сомнениями. Разговор с Крисом оставил после себя сплошные вопросы, но с каждой минутой нового дня я все отчетливее понимала, что назад пути нет.

Я скучала, ждала возвращения, тосковала по тому, как он называл меня. Крис был прав: так, как у Рика, слово «сырочек» не получалось ни у кого. От этого слова по телу разливалось приятное сладкое тепло.

– Эй! – Камилла щелкнула у меня перед носом пальцами. – Уснула? Ты тесто для сырников до состояния пены уже взбила!

Я и впрямь проснулась пораньше, чтобы порадовать родителей завтраком с сырниками и свежими фруктами. На севере с ними была проблема, а вот я за полгода на юге успела объесться. По случаю приезда на огромной тарелке лежали порезанные ананас, бананы, кокос, арбуз, дыня, огромная клубника и еще какие-то темно-фиолетовые ягоды из Годморстена, жутко вкусные и с непроизносимым названием. Рядом стояла миска с охлажденным сливочным сыром.

– Мне кажется, твоему отцу я не нравлюсь, – вдруг сказала Камилла.

– Что за ерунда?

– Он как будто меня не замечает. Я здороваюсь, а он – короткий кивок. Я желаю доброго утра, а он – короткий кивок.

– Это папа. Для него и кивок – проявление высочайшего одобрения. Дай ему привыкнуть, все-таки он прожил в Азор-граде всю жизнь. А тут такие перемены.

– Не знала, что у тебя такая богатая семья. Я догадывалась, что ты не из простых, но как-то… не знаю, мне кажется, я вам не подхожу.

– Ты моя подруга. А не их. И я люблю тебя. Даже если ты не понравишься папе, не обращай внимания. Ему нравился Рикард – и посмотри, что у нас вышло.

– Счастливая семья у вас вышла, – хмыкнула Камилла. – О!

Перед ней на столе появился небольшой свиток – такие рассылали из управления. Но на этом была личная печать Рикарда.

– Ой, здесь твое имя, – захихикала подруга. – Наверняка признание в любви!

Тут как тут появился и Дрю – разве ж друг мог пропустить такое веселье? Их неизменно притягивало все, что касалось меня и Рикарда. Пришлось прочитать записку вслух:

– «Поговорил с ди Амосами, выяснил много интересного. Расскажу, как приеду. Буду к вечеру. Встречать не сметь! Но от ужина не откажусь, экономка ди Амосов отвратительно готовит».

– И все? – разочарованно протянула Камилла.

Даже вырвала у меня из рук записку, чтобы удостовериться, что я не скрыла никакой личной детали. Все же подруга слишком мало знала Рикарда. Я не могла представить его пишущим романтичные записки или поджидающим у балкона с цветами.

Хотя, помнится, было у нас веселенькое свидание, когда Рикард в буквальном смысле вытащил меня из окна и организовал на пляже шампанское. Пожалуй, сейчас я была бы не против повторить. Только надо придумать, как намекнуть.

– Раз он возвращается вечером, на послезавтра поставим открытие, – решила я. – Развесишь листовки и раздашь приглашения на пляже?

– Не вопрос! – просияла Камилла.

Она явно помнила времена, когда разносила листовки за обед в «Королеве сыра». А ведь как прочно она вошла в нашу жизнь. Кто бы мог подумать, что голодная девчонка, пытавшаяся стащить кусочек сыра, станет моей лучшей подругой. Настоящей, не такой, какой была Уна. Я вдруг поняла, что даже не увиделась с ней в Азор-граде, и не испытала ни малейшего сожаления.

По сути, к открытию мы были готовы. Я лишь написала повару, что жду его на работу на оговоренных условиях через день, да еще раз проверила запасы продуктов. Кое-что надо приготовить загодя, а кое-что будем делать, если закажут.

Я снова волновалась перед открытием, а уж помня первый день «Королевы сыра» – едва ли не тряслась. Суетилась, носилась по кухне и все-все перепроверяла. Родители спустились ближе к обеду. Они выглядели явно смущенными поздним подъемом и в то же время отдохнувшими. Мама живо взялась помогать мне, а папа взял кружку с кофе и уселся в кухне, скептически за нами наблюдая.

– И что, – спросил он, – тебе вот это нравится? Возиться на кухне, подавать еду посторонним людям за копейки?

– Нравится, – легко и честно ответила я.

– Горе мое, – вздохнул отец. – Вырастил на свою голову. Леди должна быть женой и матерью, а не подавальщицей!

– Если леди успевает все, то почему бы и нет, – возразила мама.

Воцарилась какая-то напряженная тишина, довольно забавная. Папа явно обалдевал с того, что мама открыто ему возражает, а мама ловко делала сырники и подкладывала папе в тарелку самые горячие.

– Рикард приедет вечером, – чтобы разрядить атмосферу, сказала я.

Разрядила… угу.

– И где Рикард будет жить?

Вопрос насущный. Учитывая то, что дом как раз ему и принадлежит. В доме три комнаты. Одну занимаем мы с Камиллой, вторую – Рикард, третью занимал Бернон. Сейчас в комнате Рика спали мама с папой, а принц куда-то смылся, но ведь вернется. И что тогда?

– Крис предлагал кому-то остановиться у него, – подала голос Камилла.

– Не думаю, юная леди, что жить у бывшего пирата – хорошая идея.

Камилла густо покраснела и бросила на отца недовольный взгляд. Вот чего он и впрямь на нее взъелся? Хорошая девчонка, простая и искренняя. Неужели ему больше нравились такие, как Амалия Этерли?

После завтрака мама все же уговорила его прогуляться к морю. И, хоть папа хмурился и делал вид, что его совершенно не интересуют прогулки, я облегченно выдохнула. Он все еще заботился о маме и готов был потакать ее маленьким капризам. Ну а я получила возможность сделать нормальный ужин.

Говорят, что жарить мясо на открытом огне – традиционная обязанность мужчины. Но я и без мужчин прекрасно знала, как приготовить отличное и сочное мясо на специальной решетке над костром. На заднем дворе мы уже делали это, так что оставалось раскалить угли и водрузить на решетку замаринованные заранее кусочки. Они медленно подрумянивались и распространяли по небольшому саду умопомрачительный запах.

Стемнело. Чем ближе было к зиме, тем раньше на город опускалась темнота. Мама с папой вернулись незадолго до того, как я закончила с мясом, и переодевались к ужину. А еще они купили фрукты – это проявление заботы оказалось неожиданно приятным.