– Да какой тут секрет? На, сама посмотри.

На бумажке было написано: «Помнишь Веру?» И тут Настя поняла свою ошибку: «Веру» она от волнения написала с почти что прописной буквы. Если не объяснить человеку, не поймет, что Вера – это имя. Потому он и подумал, что подходил проповедник.

– И что это за Вера такая? Бывшая твоя? – Настя изобразила гримаску ревности на лице.

– Нет, Веры у меня никогда не было, имя редкое, я бы помнил.

– Остальных, стало быть, не помнишь?

– А ты сцену ревности хочешь устроить? Валяй, мне приятно. Мы с тобой знакомы уже месяца три, а только и знаем что ходим по кафе. Но если ты ревнуешь, значит, у тебя есть на меня и другие планы? Это обнадеживает.

– Так что за Вера все-таки?

– А с чего ты взяла, что это имя?

– А что еще?

– Ну, не знаю, – пожал плечами Стас.

– Имя, имя… Просто тот, кто это писал, букву недостаточно большую нарисовал.

– Ну может быть. Спутал меня, наверное, с кем-то, давай забьем.

– Давай, просто было интересно, – равнодушно пожала плечами Настя.

– Мне тоже кое-что интересно… Я ведь тебя не тороплю, я хороший мальчик. Но ты мне нравишься, и я хочу понимать, разделяешь ли ты мои чувства к тебе?

– Я же не знаю, какие это чувства.

– Глупая кокетка. Я же говорю тебе, что ты мне нравишься, и я хотел бы быть с тобой. А ты хотела бы?

– Да.

– Так что нам мешает?

– Уже ничего.

Стас широко улыбнулся.

– Ну наконец-то.

– Но поужинать-то можно?

Он рассмеялся.

– Нужно.

Официант принес заказанные блюда, и Настя вернулась к прерванному разговору.

– Ты работаешь в такой сфере, где тебе приходится пересекаться с огромным количеством людей, как же ты можешь быть уверен, что человек с каким-то именем тебе никогда не встречался?

– Да далась тебе эта записка! Что в ней такого особенного?

– Как сказать… Мне не нравится все то, чему я не могу найти разумного объяснения. Меня это пугает.

– Ты паникерша.

– Не без этого, – согласилась Настя. – Но вдруг кто-то тебе угрожает? Ты не подумал об этом?

– Не подумал, но все может быть.

– У тебя же наверняка бывали случаи неудачных праздников? Когда кто-то упивался вдрызг или укуривался, расквашивал кому-то морду или разбивал в заведении баснословно дорогой аквариум.

– Я организовываю вечеринки, но не отвечаю за последствия человеческих поступков. Если бы я еще и должен был следить за порядком или отвечать, если кто-то у кого-то что-то сопрет, я бы этим не занимался.

– То есть тебя все это не касается?

– Ни в малейшей степени. Никто же не обязывает производителей сигарет лечить рак легких, который возникает у курильщиков, правда? Курить или не курить – это выбор, который человек делает сам, и не надо возлагать ответственность за него на кого-то другого.

– Твоя логика мне понятна, – задумчиво проговорила Настя, – я спрашиваю просто из интереса.

– Спрашивай, я не против.

– Ну а если все-таки что-то случается, тебя просят вмешаться?

– Я такого не припомню. На корпоративах, бывает, коллеги морду друг другу побьют, но это случается редко. На взрослых праздниках, если люди солидные, вообще все проходит гладко. Когда гуляет молодежь, бывают эксцессы.

– Какие, например? – напряглась Настя.

– Ну, если сильно унюхаются, то могут быть любые. Если алкоголя обожрутся, тоже. Один дурак с катера в водохранилище прыгнул. Хотел всем показать, как он круто ныряет.

– Спасли?

– Спасли.

– Он пьяный был или под кайфом?

– Пьяный.

– Стас, а ты не боишься организовывать вечеринки, где принимают наркоту? Вдруг тебя привлекут? Или люди с собой приносят?

– А ты что, Настюша, беспокоишься?

– Да мне бы не хотелось, чтобы у тебя были неприятности.

– Не волнуйся, ничего со мной не случится.

Стас доел свой стейк и сосредоточился на стакане с напитком. Водка, мартини, немного льда, лайм и веточка мяты. Это был уже третий коктейль за вечер, Стас быстро допил его, и на столе практически сразу возник новый.

– Я сам лично никогда и ничего никому не продаю. Я слежу, чтобы опция была доступна, но сам… Нет, это не мой бизнес.

– Практически твой, если ты следишь за наличием опции.

– Что сделаешь, если ее заказывают? У меня был один мальчишник, туда заказали девок, и я должен был ко времени их подвезти. Но это же не значит, что я сутенер. Девки – это опция. Фейерверки – тоже. Независимо от того, что имеется в виду: салют или меф.

– Интересно, а как вы проверяете качество опции, – игриво спросила Настя, хотя ей было уже совсем не до смеха, – лично или требуете сертификат?

– Хитрая девчонка, ты хочешь понять, трахаю ли я девок, которых хотят мои клиенты? Нет, милая, я этого не делаю. Достаточно того, что я знаю своего партнера и уверен, что у него нет больных и заразных. А сам лично оцениваю только внешность, но не профессиональные качества. Мне и в голову не приходило, что ты такая ревнивица.

– Я не ревнивица, я любопытная, – поправила его Настя.

– И даже слишком, – заметил Стас, который под влиянием коктейлей уже потерял бдительность.

– А «Фейерверк» – это какая-то модная штука, да? Что-то для эйфории? Ты это тоже на себе не проверяешь?

– Нет, киска, на себе я вообще ничего никогда не проверяю и тебе не дам, если ты все это завела для этой цели.

– Почему?

– Все это отрава, и последствия от нее могут быть непредсказуемыми. Короче, тебе нельзя. Одну уже неудачно протестировали, на этом все.

Настю как будто ударили кулаком в живот. Дыхание перехватило, перед глазами пошли круги.

– Неудачно – это значит со смертельным исходом? Так я, конечно, не захочу.

– Сама доза смертельной не была, ничего такого… Просто девчонка была малахольная, она