Я тащусь к ближайшему креслу и со стоном опускаюсь в него. Обивка просела, но мне в принципе все равно. Я сползаю так низко, что могу положить голову на спинку и закрыть глаза. Божественная, расслабляющая тишина. После бурения, палящего солнца, пыли и криков со стройки это ощущается лучше, чем что-либо еще.

Когда я снова открываю глаза, мой взгляд сам по себе падает на Хейли. На ней широкие черные брюки и зеленый топ с короткими рукавами. И ко всему прочему точно такие же сережки, как в ее первый вечер в Фервуде. Поначалу она меня не замечает и, так как Хейли только что вышла из кухни, то скорее всего не услышала колокольчик. Я жду, пока она пройдет мимо моего столика, вместо того чтобы обратить на себя ее внимание.

– Чейз? – Она останавливается на полпути и смотрит на меня. Я уже несколько часов не заглядывал в зеркало, но судя по тому, как ее глаза вдруг расширились от беспокойства, я, наверно, выгляжу так же дерьмово, как и чувствую себя сейчас.

– Эй… – я измученно улыбаюсь. Мотнув головой, указываю на чайник в ее руке. – Можно мне водички?

Мгновение она колеблется, но в конце концов кивает. Не проходит двух минут, как она возвращается с подносом, подает мне чашку кофе и ставит рядом стакан с водой.

– Спасибо.

К моему удивлению, она садится. Не на сиденье напротив, а прямо рядом со мной. Я не могу собраться, чтобы отодвинуться в сторону, из-за чего вдруг ее нога прижимается к моей, а Хейли оказывается совсем близко.

Секунду я могу лишь смотреть на нее. Хейли выглядит усталой, и я спрашиваю себя, как долго она уже сегодня работает. Под ее глазами залегли тени, от усталости зрачки расширены, несколько прядей выбилось из косы. Учитывая то, как закончилась наша последняя встреча, безусловно, я последний, кого она хотела бы видеть касающимся ее без разрешения.

– Что случилось? – ее голос такой же тихий, такой же понимающий. И когда она кладет ладонь на мою руку, я не могу выдавить ни звука. Кончики ее пальцев осторожно поглаживают кожу. Жжение мгновенно возвращается, но скорее я добровольно соглашусь поучаствовать в боксерском поединке, чем отстранюсь от нежного прикосновения Хейли.

– Чейз? Что случилось? – повторяет она едва слышно, нащупывая свободной рукой что-то на подносе. Только сейчас я замечаю бинты на нем.

Моим первым порывом было преуменьшить серьезность ситуации. Но ее забота настолько искренняя, что я не могу ни в чем упрекнуть Хейли.

– Если ты вдруг так подумала, я не участвовал в барной потасовке, – я пытаюсь сделать так, чтобы это звучало как шутка.

Но все-таки Хейли замечает что-то в выражении моего лица, потому что недоверчиво на меня пялится.

– А в чем тогда? В уличной драке? Чейз, это выглядит так, будто кто-то раздавил твою руку. Не хватает только синяка под глазом и разбитой губы.

Я пытаюсь скрыть удивление, но следующие слова вырываются прежде, чем я успеваю обдумать или сдержать их.

– Эти времена в прошлом.

Она обеспокоенно хмурится.

– Эти… что?

– Не волнуйся – я не тащусь от того, чтобы меня били. До начала года я… подменял Джоша в некоторых боях. Это не совсем законно, но ему была нужна поддержка.

Она до сих пор нужна, хоть и в другом виде. Впрочем, я уже целую неделю ничего о нем не слышал. Но вся суть реабилитационной клиники не только в том, чтобы Джош поправился, но и в том, чтобы ограничить контакт с внешним миром, отгородить его от плохого влияния. Боже, только бы это сработало. Еще дольше скрывать от семьи правду выше моих сил.

– Я понимаю, – бормочет она, глядя мне в глаза. – Нет ничего такого, чего бы я не сделала для своей сестры.

– Значит, ты бы тоже вышла на ринг и дралась с кем-то, пока один из вас не упадет и не останется лежать?

– Естественно, – тут же отвечает она. Никаких размышлений. Никаких колебаний.

Уголки моего рта дрожат.

– Рад слышать. Некоторое время назад Джош задолжал довольно большие деньги не тем людям, и они хотели получить свое за счет этих боев, – это первый раз, когда я произношу правду вслух. Я пришел сюда не за тем, чтобы рассказать это все Хейли, но почему-то слова с легкостью слетают с моих губ. И это чертовски приятно – наконец-то довериться другому человеку. Даже несмотря на то, что на кону не мои секреты, а Джоша. Но Хейли не знает его, как и мою семью, а потому я не чувствую себя как-то неправильно, выражая словами то, что ношу в себе на протяжении нескольких месяцев.

Хейли стискивает пальцы.

– Как ты поранился сегодня? Если не в одном из этих… боев?

Я вздыхаю.

– Глупое происшествие на стройке в Ричмонде. Мне приходится ездить туда почти каждый день, чтобы помогать, потому что нам не хватает людей. Мы переносили несколько довольно тяжелых досок, и, когда их укладывали, я не вовремя отдернул руку.

– Ауч. – Хейли корчит жалостливо мордашку, затем делает глубокий вдох, будто пытаясь к чему-то подготовиться. – Чейз… Мне жаль, что я тебе наговорила, когда мы были…

– Все в порядке, – перебиваю я и касаюсь ее пальцев. Они на удивление холодные, и я стискиваю их, чтобы согреть. – Ты была права в каждом слове. Я подвел своего лучшего друга. Если бы я мог вернуться в прошлое и все исправить… Но я не могу. Это факт, с которым я должен жить.

Пока я говорю, она качает головой.

– Так или иначе, с моей стороны было несправедливо во всем обвинять тебя, не зная всех обстоятельств. – Она сомневается, но пододвигает аптечку поближе, не открывая ее. – Сегодня Шарлотта поведала мне, что вы сделали. О чем она тебя попросила.

До этого момента я почти не дышал, но теперь наконец выдыхаю. Окей. Вау. Этого я не ожидал. До сих пор Шарлотта хранила тайну, как зеницу ока. Только мы двое знали, что наше свидание и тот поцелуй были не чем иным, как фарсом. Все остальные считают, что мы на самом деле когда-то пытались встречаться друг с другом, но из этого ничего не вышло. Я умею хранить секреты. Даже от своего лучшего друга, если это так нужно.

Джаспер был таким идиотом. Он знал, что Шарлотта влюблена в него. Он и сам сох по ней долгие годы, Господи Боже! Но он не давал ни себе, ни ей даже шанса. Быть вместе. Быть счастливыми. А они бы были, в этом я абсолютно уверен. И мне трудно представить, что его смерть поразила бы Шарлотту меньше, если бы они не стали парой… Она рыдала в ванной в доме Харрингтонов, где мы все собрались после траурной церемонии. Мы с Шейном вытащили бедняжку оттуда, чтобы никто не узнал о ее состоянии. Насколько я знаю, с тех пор Шарлотта регулярно посещает психолога здесь, в городе. Мне кажется, что ей лучше, она снова улыбается и больше разговаривает, но что-то подсказывает, что, вероятно, она еще долго будет страдать по Джасперу. Возможно, всегда.

– Это была дерьмовая затея, – признаю я и делаю глоток кофе. Он черный, крепкий и без сахара. – Джаспер вполне оправданно разозлился. Какой парень идет на свидание с девушкой, которая нравится его лучшему другу?