— Эх, Евочка! — вскрикнул Джо Экворт, уже изрядно принявший на душу. — Смотрю на тебя — душа радуется! Нет, это решительно лучше пантомимы.

Тут я случайно взглянул на Джоан и увидел на ее лице вместо восхищенной улыбки сощуренные глаза и поджатые губы. В следующий миг она заметила, что я на нее смотрю, опомнилась, распахнула глаза и заулыбалась.

Ева, надменная и безмолвная Турандот, прямо сидела на троне. Оливер, кланяясь, вышел, а его место занял Бен Керри — видимо, он изображал сватающегося принца. На нем были импровизированный тюрбан и накидка из зеленой бархатной скатерти. Наряд, хоть и сооруженный наскоро, придавал его облику царственность и величие. Он приветствовал надменную принцессу (та вся просияла, увидев Бена), опустился перед ней на одно колено и начал тараторить на каком-то псевдовосточном языке. Принцесса изящно протянула ему руку, он взял ее, поцеловал, и в этот миг в гостиной появились Никси.

Они принялись извиняться, а миссис Элингтон стала их приветствовать, и игру на несколько минут пришлось прервать. Потом актеры спешно закончили сценку, но жизни в ней больше не было. Вероятно, ее убил первый же испепеляющий взгляд Элеоноры Никси: прежде чем она успела взять себя в руки, ее глаза жарко вспыхнули. Бен был неприятно удивлен, а лицо Евы омрачилось.

— Выглядело очень правдоподобно, — сказала миссис Никси, когда Бен и Ева ушли переодеваться. — Надеюсь, мы не испортили вам удовольствие?

— Ну что вы! — ответила миссис Элингтон, исправно играя роль хозяйки. — Дети предложили сыграть в шарады. Надеюсь, вы не против?

— Вы тоже можете поиграть, — глядя прямо в глаза Никси, сказала Бриджит. — Еще не поздно.

— О нет, это не мое, — с улыбкой ответил он.

— А вы хоть раз пробовали?

— Да нет, не сказал бы…

— Ну так попробуйте, — встрял Экворт. — Вреда не будет.

— Какой уж там вред! Сплошная польза, — воскликнула Бриджит, и ее зеленые глаза сверкнули.

— Почему вы так думаете? — с намеренной снисходительной ноткой в голосе спросила миссис Никси.

— Потому что людям бывает полезно иногда повалять дурака, — отрезала Бриджит. Ее тон недвусмысленно говорил, что Никси многое пошло бы на пользу: столько в них недостатков.

— Бриджит! — воскликнула миссис Элингтон с удовольствием, словно признавая победу за дочерью. — Проходите и садитесь, миссис Никси. Кто-нибудь… Грегори, принеси мистеру Никси выпить.

Я провел его к столику в углу, и он налил себе виски.

— Ты тоже играешь, старина? — шепотом спросил он. Я ответил, что моя команда выступает следующей, и они с женой могут присоединиться, если хотят.

— Такие развлечения мне не по вкусу, — ответил Никси. — Терпеть не могу наряжаться и дурачиться. Элеонора любит наряды, она постоянно переодевается, но играть не станет. Впрочем, Доусон, эта белокурая дочка Элингтона и впрямь хороша, верно? Я и забыл, какая она красотка. Где я сижу?

— Вон там.

Я показал ему на свое прежнее место рядом с Джоан и стал с интересом наблюдать, как они будут общаться.

Ко мне подошла Бриджит со стаканом лимонада и зашептала мне на ухо:

— Черт бы их побрал! Да, ты понял кого. Они все испортят, вот увидишь. Скорей бы уже доиграть и убраться отсюда. — Она крикнула в сторону двери: — Быстрей, Оливер! Весь вечер там торчать будешь?

Последняя обобщающая сцена получилась из рук вон плохо, причем ни Бен, ни Ева в ней участия не принимали. Я то и дело поглядывал на чету Никси: с моего места их было хорошо видно. Миссис Никси явно отдавала себе отчет, что Ева с Беном остались вдвоем, и не сводила глаз с двери. Мистер Никси спокойно и задумчиво рассматривал мистера Элингтона, который безуспешно пытался изображать болвана в вывернутом наизнанку пальто. Бриджит, все еще стоявшая рядом, вдруг зашептала:

— Бедный папа! Он, наверное, чувствует, что Никси над ним смеется. Раньше он чудесно играл, я в детстве обожала смотреть. Ох, скорее бы уже все закончилось.

Наконец все закончилось, и Оливер, вытираясь одним из полотенец, потребовал назвать загаданное слово.

— Ну, ребята, вы даже меня загнали в тупик, — заявил Джо Экворт, отчего-то возомнивший себя большим знатоком шарад.

— Да «восторг» это, — со спокойным отвращением произнес маленький Дэвид.

Так и было. Пока остальные наперебой объясняли, почему не смогли отгадать слово, а Дэвид вернулся к астрономии, в гостиную вошли Ева и Бен Керри, смущенные и растерянные. Ева и Элеонора обменялись быстрыми взглядами, равнодушными и вместе с тем искательными — это было очень по-женски. Бен не смотрел ни на ту, ни на другую и сразу подошел к моему столику, чтобы плеснуть себе виски. Налил он почти полный бокал.

— Еще не распробовал эту штуку, Доусон?

— Нет, для меня слишком крепко, — ответил я, скромный юнец.

— Для тебя тоже, — строго заметила Бриджит.

— Позволь уж мне решать, Бриджит, — широко улыбаясь, ответил Бен. — Я же не прошу тебя есть меньше молочного шоколада.

— Терпеть не могу молочный шоколад! — отрезала она и ушла.

— Избаловали ее, вот что, — сказал Бен. — Ну, твое здоровье! Умираю, как хочу выпить. Тебе тоже когда-нибудь захочется, вот увидишь. Особенно если возьмешь в жены Бриджит. Ты ведь на нее глаз положил, Доусон?

— Разве? — Мне не понравился его тон. — Она действительно нравится мне больше других. Впрочем, с Евой я плохо знаком.

— Она прелесть, — пробормотал Бен. — Слишком хороша для любого из нас, кроме Джока, быть может. Да вот только ему никто не нужен. Ну, давай собирай свою команду, развлекайте нас.

Мы ушли в столовую, заваленную костюмами и реквизитом первой команды: миссис Элингтон и миссис Экворт огорченно зацокали. Я предложил им слово «разлука», и все согласились. Пока остальные обсуждали возможные сценки, юный Дэвид, наконец превратившись в дитя, убежал наверх и примчался, довольный и запыхавшийся, с большой коробкой, доверху набитой фальшивыми усами, носами и блестящими розовыми масками.

— Так и знал, что папа с Оливером все забудут! — ликующе заявил он.

— Милый мой! — воскликнула миссис Элингтон, глядя на него с такой любовью, какой я никогда прежде за ней не замечал. Мне не верилось, что я когда-то считал ее холодной.

— Так, слушайте! — проорал мистер Экворт. — Мне плевать на сценки, но я чур буду играть маленького мальчика. Обычно все приходят в восторг. И женушка небось ждет не дождется.

— А я могу быть учителем танцев, — воодушевился Дэвид. — Надену вот этот нос и усищи.

— Ладно, — сказал я. — Первая сцена — урок танцев. Ты, Дэвид, будешь считать: «Раз-два-три, раз-два-три».

Бриджит тем временем уничтожала свое платье, набивая под него старые тряпки. Она решила участвовать в первой сцене, а Джоан, миссис Элингтон и миссис Экворт сказали, что лучше примут участие во второй, с лошадьми, для которой нужно долго и тщательно одеваться. Итак, Дэвид, преобразившийся в ужасного коротышку-учителя с красным носом и издевательской ухмылкой, повел в гостиную своих учеников: Грегори Доусона — гротескную личность неопределенного пола и рода занятий, Бриджит — сумасшедшую деревенскую девку, и Джо Экворта — мальчишку с румяным лицом, сияющим под крошечной кепкой. Благодаря Дэвиду, которому великолепно удался издевательский менторский тон, мы показали отличный номер, гораздо лучше обыкновенных шарадных выступлений. (Даже в юности я ценил хорошую игру.) Громче всех хохотала царственная миссис Экворт.