— Эта боль не сравнится с той, когда буренки и бычок, которых я пасу, раньше меня замечают красную тряпку у нас на пути, — говорю я, скользнув взглядом по яркому платью блондинки, одариваю ее милой улыбкой и теперь позволяю Фролу себя увести.

Несмотря на то, что сегодня последнее слово за мной, настроение стремительно катится вниз. Тяжело переношу любые конфликты и ссоры, прекрасно знаю, что не стоило делать этого на глазах у мужчины, но…

Сделала бы я то же самое при тех же самых условиях? Да. Даже если бы не было оправдания в виде «Мохито».

У выхода Фрол накидывает мне на плечи дубленку. Но, заметив, что я так и продолжаю идти, удерживая ее исключительно на плечах, останавливает, разворачивает к себе и строго, сдвинув в неудовольствии брови, нравоучительно говорит:

— Здоровье — это серьезно, Солнце. Лучше его беречь, а не пытаться вернуть.

Пока я пытаюсь понять: действительно ли его неудовольствие вызвано этим или ему не понравилось то, как я «попрощалось» с блондинкой, мы уже выходим на улицу, протискиваемся мимо тех, кто мечтает занять наше место внутри этого клуба, и подходим к черному джипу, оставленному на стоянке.

Писк сигнализации.

Фрол открывает дверь для меня, обходит машину, а я прикрываю глаза, поднимаю голову вверх, к прохладным снежинкам, которые сами падают на мои губы и лицо, чтобы их чуть остудить и вернуть почти утраченное настроение этого чудесного вечера.

Здесь гораздо тише. Вместо музыки — звук проезжающих машин, скрип снега у кого-то на сапогах, скрип фонарей, и беззвучный танец снежинок.

Выдыхаю удовлетворенно.

Открываю глаза.

И вижу невероятно притягательную картину — положив руки на машину, на меня задумчиво смотрит безумно сексуальный мужчина. И снежинки бессильно таят, даже не успевая к нему прикоснуться.

— Когда вернемся домой, — говорит Фрол с усмешкой, — напомни мне, чтобы я выбросил красный свитер.

***

Настроение просачивается в меня освежающими снежинками, хрипловатым голосом мужчины и этой его усмешкой. И, несмотря на довольно позднее время, я чувствую неимоверный прилив сил и с удовольствием мчусь с Фролом в его внедорожнике.

Дома, в которых тихонечко гаснет свет, игривые светофоры, почти пустынные люди с островками скоплений и жизни, черно-серое полотно дороги, снежинки, которые пытаются угнаться за нами — ночной город невероятно красив в момент отдыха от суеты.

Но то, как сосредоточенно смотрит на дорогу мужчина и то, как небрежно и в то же время уверенно он сжимает пальцами руль — еще более прекрасное зрелище.

Я впитываю эти ощущения, глотаю запах арабики, и мне стоит огромного труда удержать при себе свои руки. Хочется положить ладонь поверх его пальцев, царапнуть, сжать, погладить, сделать хоть что-нибудь, чтобы оставить маленький след моей принадлежности.

Нет, я знаю…

Без сроков, без обязательств…

Но пока мы вместе, вдвоем, этот мужчина мой. И мне хочется, чтобы в этом ни у кого не возникало сомнений, чтобы видели, знали и держались подальше.

Странные ощущения, раньше мне не были свойственны собственнические замашки, а теперь…

Мне так сильно хочется прикоснуться к Фролу, что я все-таки не выдерживаю и прикасаюсь к руке на руле. Он не отталкивает, не говорит, что мешаю, лишь крепче сжимает пальцы. И я начинаю скользить уверенней — чувствуя вздувшуюся венку, напряжение и силу, которую он через это простое прикосновение вливает в свой джип и меня.

Ловлю его быстрый взгляд в зеркале и убираю ладонь — наверное, лучше не отвлекать.

И в ту же секунду он перехватывает руль левой рукой, а правой сжимает мои соскользнувшие пальцы.

Мне нравится уютная тишина между нами. Нравится, что не нужно искать пустых тем для бесед. И мне нравится, как подушечка большого пальца мужчины поглаживает мою ладонь, напоминая, что он рядом, со мной.

Я расслабленно смотрю на улицы, которые остаются у нас позади, по сути, мне без разницы, куда меня везет Фрол. А вот когда замечаю, как мы на перекрестке сворачиваем с проспекта на ту улицу, по которой как-то ночью прогуливались с Катериной, невольно напрягаюсь.

— «Твое желание»? — даже без вывески, которой здесь нет, я угадываю строение, которое приняло в жертву ноготь моей подруги.

Машина минует кусты, которые нашими стараниями с Катериной мы некогда слегка проредили, и подъезжает совсем с другой стороны, на парковку, забитую дорогими авто.

Фрол выходит из джипа, открывает дверь с моей стороны, а я смотрю на его протянутую ладонь и не двигаюсь.

Просто если я выйду, если снова войду в этот клуб, если появлюсь там с этим мужчиной, боюсь, Илья сам сдует со своего любимого «одуванчика» белый пушок.

Встречаюсь с карими глазами, которые выжидают, и на выдохе вкладываю свою ладонь в его руку. То, что будет потом — будет потом. Не знаю, как сложится дальше, но этот мужчина — мой выбор, мое желание, и я не хочу увиливать, притворяться, прятать его.

Словно подбадривая, Фрол коротко прижимает меня к себе, скользит горячими ладонями по моим волосам, лицу, а потом ведет ко входу, которых в этом клубе, наверное, бессчетное множество.

После стука в неприметную дверь, замаскированную под кирпичную кладку, нам открывает охранник, который приветствует хозяина заведения, а меня словно не замечает. Ни единого взгляда, который бы мог смутить или задать молчаливый вопрос. Фрол кладет руку мне на спину и ведет вперед, по светлому коридору, где с каждым шагом все более слышно клубную музыку. Оборачиваюсь, пытаясь понять, зачем нам еще один танцпол, если он все равно не танцует, но ладонь на моей спине напрягается, заставляя идти дальше и без вопросов.

По пути ни единого человека. На развилке мы останавливаемся, и я припоминаю, что в той стороне — администрация, в той — коридор, по которому мы тогда шли с Катериной, и если пройти чуть вперед — будут вип-ложи, в которых иногда не закрыты двери. А дальше — бар, танцы, ди-джей. И, возможно, тот самый мужик, который навязчиво хотел познакомиться.

Но Фрол достает из кармана ключи, открывает ближайшую дверь и подталкивает меня в полумрак.

Щелчок, поворот замка, и меня окружает абсолютная тишина.

Но страха нет.

Уже через секунду я начинаю различать легкие нотки кофе, которые меня окружают, слышу дыхание у себя за спиной и могу благодаря тусклому фонарному свету, пробивающемуся через приоткрытые жалюзи, рассмотреть очертания комнаты. Диван, два кресла, не уверена, но, кажется, стол.

Тихий щелчок выключателя, и мягкий свет позволяет убедиться, что да, это современный стол для работы, на котором стоит ноутбук, настольная лампа и… та самая лампа Алладина, которую Фрол держал в руках, когда мы с ним познакомились.

Не в силах удержаться, подхожу к столу, беру лампу в руки и пытаюсь понять: она правда старинная или такой просто кажется. Не то, чтобы я разбиралась, но любопытно до невозможности. Но что удивительно, она действительно очень похожа на ту, которую я видела в мультике!