нельзя было не заметить – человек из зеркала стал похож на лорда с портрета ещё больше. Угораздило же родиться похожим на принца!

И только после всех этих процедур, занявших часа полтора-два, не меньше, Солону позволили идти к обеденному столу. Или же теперь называть его Энтоэном?

Это был огромный зал, каких не было в Академии. Пол был из редкого мрамора, стены украшены различными фресками, росписями, картинами и портретами, на потолке огромная хрустальная люстра для свеч, а возле расписных стен находились статуи и рыцарские доспехи.

Солона завели сюда и посадили во главу стола. Даже сама королева сидела на противоположной стороне, словно уступая тому бразды правления.

Стол был тоже большим – длинным и узким, рассчитанным персон на тридцать или даже чуть больше. Но занято было лишь чуть более половины мест – и все неведомыми лордами.

Этот стол был просто завален самой различной едой, которую до этого Солону даже не приходилось видеть, не то что пробовать. Два целиком зажаренных молодых поросёнка, полные вазы фруктов и ягод, заморская рыба, а так же различные невиданные доселе блюда и даже кувшины с вином. Интересно, а есть что-то кроме вина, чтобы просто попить?

– Милорд, – произнёс ему кто-то.

– Ваше Величество, – вторил тому голосу кто-то ещё.

– Рады приветствовать, – и все прикладывали руку к сердцу и склоняли головы.

За всем этим колоритом Солон даже не заметил десятков слуг, которые украшали этот стол. Они наводили здесь самые маленькие штрихи. А самым интересным было то, что все слуги являлись молодыми парнями и девушками. Старые наверняка трудились на кухнях, потому как не были настолько ловки, как прежде.

Солон с вожделением смотрел на всё, что есть на столе. Он был настолько голоден, что готов был накинуться на это всё прямо сейчас, безо всяких прелюдий, и съесть всё в одиночку, не оставив ничего даже королеве. Но какой-то внутренний голос не позволял ему этого сделать.

– Мы рады видеть вас живым и здоровым, милорд Энтоэн, – произнёс кто-то.

Солон лишь коротко кивнул ему.

В этот миг ворота открылись, и в помещение зашёл очередной лорд, лицо которого Солон помнил. На пару с Эсгрибуром они занесли его в покои, после чего «принц» канул в забытье. Этот лорд был выше и Эсгрибура, и самого Солона, хотя ненамного, но ощутимо. Ему если было больше тридцати, то только года на два-три, поэтому его можно было считать молодым. У него был длинный кожаный плащ, а лицо его чем-то напоминало лицо самого лорда Эсгрибура, хотя совершенно ясно, что они не были отцом и сыном.

– Приветствую, милорды, – произнёс он. – Приветствую вас, милорд Энтоэн. Поздравляю с долгожданным возвращением.

Солон кивнул ему, а лорд занял место за столом подле Эсгрибура.

– Сир Хаффнер Ларгбур, – представился он.

Солон поначалу по привычке собирался сказать, что он Солон Моррисон, но тут же опомнился и передумал. Как бы в следующий раз не случилось такого, чтобы он опомнился не вовремя.

– Почему мы ещё не едим? – вдруг спросила королева. – Я умираю с голоду.

Знала бы она, как голоден Солон, который уже больше суток ничего не ел. Даже короли и принцы бывают иногда голодны. Печально осознавать это.

Солону не удалось накинуться на всё, что он видел сразу же. Почему подле его правой руки лежали два коротких ножа, а подле левой – несколько вилок и ложек, он не знал. Они лежали на маленьких тряпочках, и Солон не мог понять для чего всего нужно так много. Он, конечно же, ел до этого вилкой… Но четырьмя сразу?

Стоит посмотреть, как же едят другие. Те клали бифштексы на свои тарелки, вилкой протыкали его, а ножиком отрезали маленький кусочек и медленно съедали его. Почему всё так сложно? Нельзя ли просто взять его и съесть? А потом помыть руки, и всё будет хорошо.

Поначалу у Солона мало что получалось, но чуть позже он слегка приноровился. Хотя соблазн плюнуть на совесть и съесть всё руками не покидал его. Иначе так он ещё долго не сможет утолить свой голод.

– Сложновато, так ведь, милорд? – спросил у него Хаффнер. У него-то получалось, будто он с этой вилкой в руке родился. – Во времена наших праотцов короли пировали с диким шумом и обычаями. Они ели всё руками, а под столом бегали собаки, которым они кидали остатки мяса. Они упивались в усмерть вина на каждом пиру, и вино вперемешку с остатками еды стекало по их бороде. Пришли более цивильные времена, не находите ли, милорд?

– О, да, – ответил ему Солон, пытаясь нанизать кусок мяса на вилку.

– Кстати, я забыл до вас донести, – сказал Эсгрибур. – По поводу возвращения принца мы с сиром Ларгбуром решили устроить рыцарский турнир, а впоследствии и пир. Ваше Величество, вы поддержите эту идею?

– О да, – сказала королева. – Делайте, что хотите, покуда хватит денег.

Поначалу Солону вообще показалось, что на «Ваше Величество» обратились к нему, а не к королеве, и собирался было ответить, но его, к счастью, опередили. Он ещё не понял, как к нему должны обращаться.

– А это обязательно? – спросил он.

– Формально нет, – ответил Хаффнер Ларгбур. – Но он необходим. Давние традиции, знаете ли. Милорд Энтоэн, не желаете ли сами поучаствовать?

– Нет-нет, – отринулся Солон.

Он хотел есть и ничего более.

– А зря. Народу не помешало бы увидеть, каким на деле является их главный защитник. Я и сам приму там участие, несмотря на то, что нога ещё не до конца окрепла после того перелома.

И Ларгбур сделал наигранное страдальческое лицо. Наверняка, Энтоэн должен знать, что же случилось тогда с его ногой, и должен был поддержать… Хотя Энтоэн-то это знал, а вот Солон нет.

– Ни к чему вспоминать неприятные моменты тех битв, – перебил Эсгрибур, после чего с лица Ларгбура исчезла улыбка. – Повспоминаем позже, когда придёт должный час. Как вы относитесь к охоте, милорд?

– К охоте? – пожал плечами Солон. – Да я что-то и не помню.

– Значит, придёт время вспомнить. Не сейчас, конечно, но в скором времени, я предлагаю устроить охоту. В Королевском лесу. Вам сейчас как воздух требуется хороший воздух.

Хотя Солона устроил бы обычный отдых – лёжа на кровати. Как вообще охоту можно назвать отдыхом? Она же требует сил. К тому же Солон никогда в жизни не занимался охотой. А вдруг Энтоэн был заядлым охотником? Солон же ударит лицом в грязь, когда у него ничего не получится! Пора уже признаваться в том, что никакой он не принц, а оказался здесь случайно!