Или судья мог спросить: «Когда тебя приняли в адвокатуру, сынок? Что-то я раньше тебя не видел». Но до сих пор ни один судья не проявил ни малейшего любопытства.

Или помощник прокурора мог заинтересоваться: «Делавэрская юридическая школа? У меня есть приятель, который там учился. Вы знакомы с таким-то?» Но помощники прокуроров были слишком заняты и чувствовали себя слишком важными персонами для подобной болтовни, а Марк с Тоддом старались свести разговоры с ними к минимуму.

Чего они никогда не боялись, так это вопросов от самых важных участников действа – клиентов.

Зола отпила содовой и сказала:

– Ладно, придется признаться. Кажется, я сыграла пьеску под названием «Фредди Гарсия».

– О, интересно послушать! – со смехом воскликнул Тодд.

– Вчера вечером я исполняла свою привычную роль в больнице Джорджа Вашингтона и заметила молодую чернокожую пару, они сидели за столом и ели тамошнюю жуткую пиццу. Женщина была изранена, гипс там, гипс тут, фиксирующий воротник на шее, порезы на лице. Должно быть, попала в автомобильную аварию, подумала я. Подхожу, исполняю свой маленький танцевальный номер, и они соглашаются со мной поговорить. Оказывается, женщину сбило такси – монетки дзинь-дзинь, крупная страховка, – а их восьмилетняя дочь находится здесь же, в больнице, в отделении интенсивной терапии. Все лучше и лучше. Тогда они меня спрашивают, что я делаю здесь, в больничном кафе, и я без запинки произношу свою реплику: моя мать тяжело больна, находится при последнем издыхании, и я исполняю свой тяжкий дочерний долг – сижу у ее одра. Вручаю им свою визитку, и мы договариваемся созвониться. Потом у меня якобы звонит телефон, и я стремглав убегаю ухаживать за своей дорогой старушкой-матушкой. Я уходила из больницы с улыбкой, потому что наконец-то, как мне казалось, подцепила крупную рыбу.

Зола сделала паузу, чтобы заставить их помучиться любопытством, потом продолжила:

– Сегодня днем мне позвонили, но не мои новенькие клиенты, а их адвокат (похоже, они уже успели кого-то нанять) – какой-то противный тип по имени Фрэнк Джепперсон. И, боже мой, чего он мне только не наговорил!

Марк расхохотался, а Тодд произнес:

– Так ты действительно напоролась на еще одного «Фредди Гарсию»?

– Ага. Он обвинил меня в том, что я пытаюсь украсть у него клиента. Я сказала: нет, мы просто поболтали немного, пока я устроила себе небольшой перерыв и ненадолго оставила больную маму. «Да ну?! – воскликнул он. – Тогда зачем вы дали им свою визитку? И кто, черт возьми, такие эти Апшо, Паркер и Лейн?» Он, мол, никогда о таких не слышал. Ну, и так далее. В конце концов я просто сбросила звонок. Послушайте, ребята, ну не подхожу я для этой роли. Вы должны найти для меня другое задание. Кое-кто из работниц кафе уже начинает с интересом поглядывать на меня.

– Но ты же натуралка, Зола, – заметил Марк.

А Тодд добавил:

– Тебе нужно просто найти одно крупное дело, вот и все. Мы делаем черновую работу за гроши, а ты охотишься за крупной дичью.

– Вот я и чувствую себя охотницей. Может, я могу все же делать что-нибудь другое?

– Мне ничего в голову не приходит, – признался Тодд. – Ты не можешь, как мы, шастать по уголовным судам, потому что это мужские игры, ты будешь слишком привлекать внимание.

– Этого я и не собираюсь делать, – отозвалась она. – Предоставляю это вам.

– В качестве адвоката по делам о разводах я тоже тебя не вижу, – сказал Марк. – Для этого был бы нужен настоящий офис, потому что клиенты по таким делам отнимают кучу времени и требуют постоянной поддержки.

– Откуда ты знаешь? – спросил Тодд.

– Я же учился в Фогги-Боттом.

– У меня по семейному праву был высший балл, – заметила Зола.

– У меня тоже, – подхватил Тодд. – Хотя я пропустил половину занятий.

– А мы не могли бы снять симпатичный маленький офис, чтобы я занялась разводами?

– Давай поговорим об этом позже. У меня есть кое-что, что нужно обсудить, – сообщил Марк. – Кажется, я нащупал колоссальное дело.

– Ну-ка, ну-ка, расскажи, – оживился Тодд.

Марк поведал им о предполагаемой тяжбе Рамона, а в конце вынул из портфеля договор на оказание юридических услуг и ткнул пальцем в нижнюю часть страницы.

– Он уже все подписал, – с гордостью заключил Марк.

Тодд и Зола внимательно изучили договор, и у них возникла куча вопросов.

– Хорошо, а что дальше? – поинтересовалась Зола.

– Придется потратить кое-какие деньги, – ответил Марк. – Нанять эксперта, который изучит документы, обойдется в две тысячи. Я уже посмотрел в Интернете, таких консультантов – пруд пруди, большинство из них – врачи на пенсии, которые только и делают, что работают с юридическими фирмами и оценивают вероятность выигрыша дел о преступной врачебной халатности. Несколько таких ребят имеется и здесь, в округе. Мы потратим немного наличных, получим заключение эксперта и, если найдутся признаки уголовной ответственности, передадим дело какому-нибудь адвокату-асу.

– И сколько мы в результате получим? – поинтересовалась Зола.

– Половину гонорара. Так работают многие крупные адвокаты в области гражданского права – по перенаправлению. Пехотинцы вроде нас идут в авангарде, находят дело, потом передают его ребятам, которые знают, как действовать дальше, а потом сидят и ждут денег.

– Ну-у, не знаю, – скептически протянул Тодд. – Если мы ввяжемся в большое дело, наше прикрытие может лопнуть, ведь наши имена будут стоять на документах, и их увидит куча народу: адвокат в суде первой инстанции, адвокаты защиты, страховые компании, судья. Не знаю. Мне кажется, это слишком рискованно.

– На документах наших имен не будет, – заверил его Марк. – Мы скажем ведущему адвокату, чтобы он не упоминал их в документах. Это должно сработать.

– Не знаю, Марк, – повторил Тодд. – Мы ведь даже не представляем, во что ввязываемся. А кроме того, я совершенно не уверен, что хочу швырнуть на ветер больше двух тысяч долларов.

– «Трастинг Расти», что ли? – усмехнулась Зола.

– Черт, нет! Мы наймем специалиста по делам о врачебной халатности – здесь, в Ди-Си, есть несколько таких, которые только и занимаются тем, что преследуют в судебном порядке врачей и больницы, – настоящего адвоката с правом выступать в суде. Брось, Тодд. Я не вижу тут особого риска. Мы будем прятаться на заднем плане, а кто-нибудь другой сделает всю работу и получит для нас жирненький гонорар.

– Сколько?

– Кто его знает? Предположим, имела место грубая небрежность со стороны врачей и больницы. Если мы поладим на шестистах тысячах долларов, просто чтобы не усложнять сделку, то наша доля составит сто тысяч, а ведь нам ничего не надо будет делать – мы просто нашли клиента.

– Размечтался, – сказал Тодд.