– Всех? – переспросил Зельц.

Шнайдер и Кэт синхронно кивнули.

– Да, и тебя, и Кэт, и меня, всех, – сказал Шнайдер. – Убьют, а перед этим будут еще пытать так долго и страшно, что смерть покажется нам самым большим счастьем. Понимаешь?

– Я, да…

– Нам надо действовать. – сказал твердо Шнайдер. – Действовать, пока у нас еще есть шанс.

– Но я боюсь что не смогу! – возразил Зельц.

– Сможешь, – улыбнулся Шнайдер. – Я верю в тебя, ты сможешь.

– Но…

– Какой трус! – Кэт ушла на кухню.

– Эй! – крикнул ей Зельц. – Что такое?!

– Ладно, не будем сейчас обострять ситуацию, – предложил Шнайдер. – С любом случае за стенограмму – спасибо, это уже был серьезный риск для тебя, так что – молодец, благодарю.

– Пожалуйста, – пожал плечами Зельц.

– А по поводу моего предложения, пожалуйста, подумай. Договорились?

– Подумать можно, – согласился Зельц, – в думанье ничего плохого нет.

– Молодец, – похвалил Шнайдер. Он с облегчением встал и оправил китель. – Что теперь? Разбегаемся или развлечемся?

– Если можно, без меня, – попросила из кухни Кэт.

– А я хотел предложить на машине покататься, – сказал Шнайдер. – Могу вас научить водить. Хотите?

– Меня? – хором воскликнули Зельц и Кэт.

– Вижу, единодушие снова вернулось в нашу маленькую команду! – улыбнулся Шнайдер. – Поехали. Будете машину водить, как боги.

– А какую машину? – не понял Зельц.

– На какой какую, какую??? – усмехнулся Шнайдер. – Мой "Мерседес", конечно. Других у меня нет.

– Но это же… – Зельц растерянно посмотрел на Кэт. – Долго…

Кэт опять закатила глаза к потолку, Зельц ее страшно раздражал в такие моменты.

– Да чего там! – воскликнул Шнайдер. – Три педали, один руль, за пять минут научишься. Что, поехали?

Зельц не смог устоять перед искушением и согласился. Они быстро доехали до ближайшего пустыря и там поменялись местами: Кэт села за руль, Шнайдер – рядом с ней.

– Поехали, – скомандовал Шнайдер.

Кэт на что-то нажала, машина затарахтела, выстрелила, потом прыгнула, как лягушка, и мертво заглохла.

– Кажется, я что-то не то сделала, – сказала Кэт.

– Ну, ну, погоди-ка, я покажу, – сказал Шнайдер.

Зельц увидел, как Шнайдер положил свою большую ладонь на руку Кэт, как нежно, но твердо он помог ей включить зажигание, переключить передачи, и все время в его руке была ее рука, и он совсем не собирался ее убирать. Оба смеялись, а автомолиь все глохл, и снова, и снова, пока Кэт, наконец, не сдалась и не попросила пощадить бедную машину, пока та не сломалась.

"Какой же ты старый козел!" – подумал Зельц со злостью, глядя на довольного Шнайдера.

– Ну что, Кристоф, теперь твоя очередь! – сказал Шнайдер. – Давай за руль.

Зельц сел за руль, завелся, заглох, снова завелся, потом осторожно, аккуратно отпустил сцепление, подбавив газу – и – о чудо – машина тронулась.

– Ура! – закричала Кэт. – Поздравляю!

– Она едет! – потрясенно сказал Зельц. – Она… Аааа!!

Они проехали метров сто, потом с помощью Шнайдера развернулись, вернулись, снова разверунулис, и снова – вперед!

– Классно! – крикнул Зельц в восторге. Адреналин лился в кровь бешеным потоком, и было легко и весело, как никогда, и чистое наслаждение, как в детстве Снова – новое! Снова! Двадцать лет ничего нового, и тут – йохо! Полетели! Как первый раз – братья Райт – навстречу новому!

– А теперь по городу! – скомандовал Шнайдер. – Поехали!

Откуда-то у него взялась в правой руке бутылка пива, а в левой – малиновое яблоко, глаза у него радостно блестели.

– Поехали, поехали, – кричал он, размахивая бутылкой. – Сегодня особенный день, сегодня ты родишься заново, я тебе обещаю! Вперед!

Зельц нажал на газ и резко вывернул руль влево. И они помчались по пустынному Берлину, сигналя и мигая фарами, Зельц орал от счастья и страха, особенно, когда машину заносило на поворотах. Сзади визжала Кэт:

– Быстрее, быстрее!!! Ты сможешь, давай!

Кажется, она тоже пила.

– Ура, ура!!! – кричал Зельц. – Ура! Супер! Я тоже хочу выпить!

– На, – Шнайдер протянул ему бутылку, Зельц сделал два порядочных глотка и вернул ее обратно.

– Всю жизнь мечтал прокатиться на машине, – сказал Зельц. – Случилось, господи, ура!

– Мечты сбываются, – сказал Шнайдер. – И это только начало! Вперед, покажем этому городу, как веселятся настоящие герои.

И Зельц промчался на страшной скорости по всему Берлину с севера на юг, подпевая бодрым маршам, доносившимся из радио, подбадривая себя криками "Хэй, хэй!" Сверху удивленно светила Луна, и тысячи звезд звали: «Вперед», а мимо проносились черные силуэты домов, фонарей, деревьев и кустов. И только на выезде из города фары мерседеса вдруг уперлись в шлагбаум, рядом с которым стоял полицейский с автоматом. Зельц резко ударил по тормозам, машина остановилась.

– Подожди, – скомандовал Шнайдер. – Надо поговорить.

Он выскочил из машины и пошел навстречу полицейскому, широко расставив руки, как будто хотел его обнять. Полицейский недоверчиво смотрел на него, словно не мог понять, что хочет от него этот пьяный эсэсовец. О чем говорил Шнайдер, Зельц не слышал, до него только доносились отрывки слов вроде: "Начальник… Ты ж понимаешь… Государственное дело… Договоримся…"

Зельц напряженно сглотнул, ему вдруг резко расхотелось водить машину.

– Не переживай, – сказала Кэт. – Он договорится.

Наконец, Шнайдер вернулся к машине и плюхнулся на сиденье, вид у него был довольный.

– Поехали теперь, сыграем в рулетку, – предложил он. – Гулять так гулять! Бетховенгассе двадцать восемь, я заплачу!

Переулок был вполне респектабельного вида, по обе стороны от дороги стояли аккуратные трехэтажные дома, в которых, похоже, жили люди среднейшего класса: врачи и инженеры.

– Мы туда приехали? – спросила удивленно Кэт.

– Туда, туда, – сказал Шнайдер. – За мной.

Они подошли к подъезду и позвонили, через несколько минут дверь открыл заспанный пожилой мужчина, похожий на рабочего из литейного цеха.

– Мы к герру Боку, – сказал Шнайдер.

– Проходите, – кивнул мужчина.

Шнайдер зашел в подъезд, Кэт и Зельц – за ним. Так, маленькой стайкой – впереди вожак, за ним молодняк – они поднялись на второй этаж. Зельцу показалось, что они пришли в гости к другу Шнайдера, а не в казино: очень уж не похож был этот тихий дом на гнездо разврата и азарта: ни криков, ни музыки, ни швейцара у входа. Место, куда они пришли, и правду, мало походила на казино в Монако: обычная четырехкомнатная квартира, с обычными белыми обоями и невыразительной мебелью. За столом с рулеткой сидели люди, которых можно встретить на любом симфоническом концерте: добропорядочные буржуа среднего достатка, старшие офицеры и пара богемных особ.

– Играем! – коротко сказал Шнайдер.

И пошла игра. Как в угаре, скользили фишки, выкликались номера, и все время хотелось выпить еще вина, еще, еще. Выигрыш приходил и уходил, и