На данном уровне это даже не «ваш» ум, а универсальный пробуждённый ум, общий для всех существ, единственный ум ясного света, а не «ваш» ум ясного света. В «Брихадараньяка-упанишаде» сказано: «Здесь отец не отец, а мать не мать… вор не вор, убийца не убийца». Вы отпустили своё ложное «я» и временно отбросили все многообразные маски, которые носите на уровне психики. Однако вы обнаружили своё истинное Я, внутренний ум без масок и без лица. Вы лицом к лицу встретились с тем, кем вы являетесь на самом деле.

Просветлённые существа функционируют на уровне ума ясного света и никогда не покидают его. Они «смотрят снизу вверх» на тех, кто попал в капкан психики, и сопереживают тому страданию, которое возникает в этой ловушке. Будды по-прежнему могут функционировать на уровне двойственной психики и делают это, чтобы общаться с существами, подобными нам, однако «пред-восходят» этот ограниченный ум.

Когда в духовных традициях говорится об освобождении, речь идёт об освобождении от исключительного отождествления с психикой. Освобождённые существа пробудились к полному спектру своей идентичности, однако принимают абсолютное прибежище в своём уме ясного света. Таким образом, изначальная кража личности, происходящая на уровне психики, наконец компенсируется на уровне ума ясного света. Это то, кем вы являетесь на самом деле.

Таким образом, ум ясного света – это Большой Ум, всеохватный ум, который не только эманирует все уровни относительного ума, но и удерживает свои эманации. Иными словами, ум ясного света удерживает в своих сострадательных объятиях всю вашу вселенную, подобно божественной матери, бережно прижимающей к груди своё любимое дитя. Ум-субстрат и психика – это дети, излучение или свечение ума ясного света, а это означает, что они никогда не отделяются от него. Явления только кажутся отдельными на относительных уровнях ума и с точки зрения тех, кто продолжает спать.

Мы можем погрузиться в ум ясного света в любой момент, когда проваливаемся в зазор между дискурсивными мыслями, действующими на уровне поверхностной психики. Это означает, что мы можем прикоснуться к уму ясного света не только в глубоком сне без сновидений, но и между любыми двумя мыслями. Он доступен всегда, но без духовной тренировки редко распознаётся. Поскольку наш сознательный ум (психика) почти всегда направлен наружу, от ума ясного света, мы постоянно упускаем его. Этот разрыв связи является источником наших страданий.

Ум ясного света – это место происхождения интуиции и сверхъестественного знания – таких явлений, как экстрасенсорное восприятие, ясновидение и яснослышание. Интуиция возникает из «сонастройки» с умом ясного света, то есть из сонастройки со всеми на домыслительном уровне. Поскольку ум ясного света запределен пространству и времени, то, когда мы настраиваемся на него, становится возможным знание, выходящее за рамки обычного.

Сострадание также возникает на уровне ума ясного света, поскольку это уровень единства. Хотя такие явления, как интуиция и экстрасенсорные способности, – интересные аспекты сверхъестественного знания, по-настоящему выдающимся является знание о том, что «вы» не отдельны от «меня». «Ваши» страдания становятся «моими», и «я» хочу устранить их. Разумеется, именно поэтому пробуждённые существа также являются сострадательными существами. Глядя на других, они не видят «других». Они видят «себя».

По этой причине они могут даровать выдающиеся советы: они посмотрели сквозь себя, а теперь могут смотреть сквозь вас. Для тех, кто видит мир через ум ясного света, всё становится прозрачным. Этот ум проясняет и освещает всё. Будды знают вас лучше, чем вы знаете самих себя, ведь хотя вы сами можете не видеть ум-субстрат и ум ясного света, они видят162.

Я столкнулся с таким всепроникающим глубоким видением во время своего первого интервью с Кхенпо Цултримом Гьяцо Ринпоче. Именно это событие заставило меня просить его стать моим учителем. Перед интервью я тщательно собирал и пересматривал свои вопросы. Когда мне разрешили войти в его комнаты, все мои вопросы внезапно испарились. Мой ум стал пустым. Это не было вызвано нервным напряжением, поскольку, войдя, я чувствовал себя спокойно. Само пребывание в его абсолютном присутствии стёрло все мои относительные вопросы. (Много лет спустя я услышал подобные истории об учениках, чей относительный ум стирался в присутствии мастера, от Гарчена Ринпоче.)

Ринпоче смотрел на меня с огромной добротой. Когда я встретился с ним взглядом, я бы поражён. Это невозможно описать, но смотреть в его глаза было всё равно что смотреть в бесконечное пространство. Я смотрел не в глаза человеческого существа – я смотрел в космос. Возникло пугающее ощущение, что за этими глазами никого не было163. (Лишь много лет спустя я наконец понял, что смотрел в ум ясного света, а на этом уровне никто не живёт – там нет эго.)