конце концов нам сказали о человеке по имени Дэвид Чен. Уроженец Китая, образование он получил в Северной Америке, затем стал пастором и профессором семинарии. Больше всего нас радовало то, что он лично совершил более ста поездок в Китай, где проводил для глав домашних церквей занятия по богословию и изучению Библии. Еще он очень долго исследовал феномен роста численности христиан в условиях коммунистического режима КНР.

Дэвид рассказал, что следующий визит в Китай планирует будущей осенью, что поручится за меня там и поможет чем сможет, – и если все сложится удачно, то мы с ним сможем поехать в Китай вместе.

Старый принцип «Дело не в том, что ты знаешь, а в том – кого» доказал свою истинность. Дэвид рассказал обо мне, поддержал, и это открыло мне доступ к раскинувшейся по всему Китаю широкой сети верующих. Дэвид сказал, мне можно доверять, и верующие согласились открыться, а иногда – и пустить меня к себе домой и в домашние церкви. Несколько дней – и подробный план моей семинедельной поездки по стране сложился в единую картину.

* * *

Мое первое знакомство с Китаем и китайской культурой состоялось в Гонконге. Перед вылетом из Америки Дэвид Чен, собиравшийся встретить меня на территории континентального Китая, провел мне экспресс-курс по китайскому культурному наследию и истории христианства на его родине и свел меня с несколькими верующими из Гонконга: те согласились рассказать о том, как повлияла на местные церкви смена правления за год до моего приезда. Теперь Гонконг находился под контролем КНР – после полутора веков в статусе британской колонии.

Те гонконгские верующие, с которыми я встретился, говорили, что до перехода власти было много разговоров, домыслов и тревог. События ждали давно, и многих оно пугало. Страх перед будущим был так велик, что за несколько лет до 1997 года, когда к власти пришли коммунисты, из Гонконга эмигрировало 75 % протестантских пасторов. Многие из них, получив статус беженца по политическим или религиозным мотивам, отправились или на Тайвань, или в страны Запада.

Оставшиеся в Гонконге наставники мирян и верующие говорили: к настоящему времени китайским властям удается держать обещания. Гонконгу позволили существовать под управлением весьма специфичного правительства, чей политический стиль был скорее более «западным», капиталистическим, менее авторитарным и в какой-то мере даже демократическим. По словам гонконгских верующих, самой большой их проблемой теперь оказался вопрос о том, как городским церквям справиться с внезапной утратой обученных и опытных духовных лидеров. Меня эта проблема взволновала и даже встревожила.

Никогда прежде я не чувствовал себя столь заметным, столь иным, столь чужеродным, как в закоулках Гонконга. Это обеспокоило меня так, что я даже удивился. И я задумался о том, что для меня еще припасено в те несколько недель, которые мне предстояло провести в различных частях материкового Китая – ни одна из которых и близко не была «вестернизирована» так, как Гонконг.

* * *

Неожиданный культурный шок усилил мою тревогу. Она родилась, когда Дэвид Чен впервые сказал, что добраться до континентального Китая порознь – хорошая идея. Он знал, что с каждой новой поездкой рис-кует попасть под подозрение и арест за сотрудничество с домашними церквями. Я никогда не был в Китае, и меня, уверял он, вряд ли задержат. Но если поймают его, а я буду его попутчиком, или если власти решат взять его в разработку, ибо он путешествует вместе с американцем, они выведают истинную цель его поездки, меня заловят в ту же сеть – и, возможно, вышлют из страны, закрыв доступ. «Я вас скоро догоню, – сказал Дэвид. – А до того безопасней без меня. Те, кто вас встретит в первых двух пунктах, прекрасно владеют английским. Смогут переводить, если те, с кем решите побеседовать, по-английски не говорят. В первом городе на вокзале вас встретит молодая пара. Они обо всем позаботятся. Там будете три дня, и они расскажут, как связаться с верными людьми во втором пункте».

«Но как я их узнаю?» – спросил я.

Дэвид усмехнулся: «Не беспокойтесь. Они сами вас найдут».

Но я хотел уверенности и продолжал настаивать: «А как они…»

Он засмеялся, перебив: «Не беспокойтесь, Ник. Вас узнают!»

* * *

На платформе главного вокзала Гонконга, ожидая посадки на поезд в материковый Китай, я подумал: видимо, пол-Китая были тут на празднике, а сейчас едут домой, таща сумки с товарами.

Я тут же понял, почему Дэвид смеялся, когда я спросил, как меня узнают. Возвышаясь над толпой со своим ростом в метр восемьдесят два, я поймал себя на мысли, что вижу только макушки тысяч черноволосых голов. Ни африканца, ни европейца, ни латиноамериканца. Только я и китайцы, заполнившие вокзал.

Внезапно толпа хлынула к открывшимся дверям ближайшего вагона. К счастью, я находился среди первых пассажиров, втиснутых в поезд, и мне удалось занять место в купе – забитом гораздо плотнее, нежели предполагали инженеры.

* * *

Когда мы прибыли в конечный пункт – город в южном Китае, – поезд опустел так быстро, что мне просто не у кого было спросить, где я и куда мне, и людская река просто повлекла меня через вокзал. Я мог лишь верить словам Дэвида Чена и молиться, чтобы его друзья оказались настолько же надежными. И да, несколько мгновений – и я почувствовал, как кто-то задел меня плечом и слегка похлопал по руке, когда я проходил мимо. Обернувшись, я заметил молодую китайскую пару: те посмотрели мне прямо в глаза и молча показали: следуй за нами. Мы вышли в город, они поймали такси, сунули мою сумку в багажник и указали мне на заднее сиденье.

Они назвали водителю адрес; ехали мы довольно спокойно минут сорок пять. Потом мы вышли, провожатые мои дождались, пока таксист уедет, и повели меня в лабиринт переулков. Несколько кварталов, и они замедлили шаг, внимательно осмотрели пустынные улицы, а потом спешно проскочили в незапертую дверь в маленький вестибюль какого-то жилого дома. И лишь после того, как они провели меня наверх через три лестничных пролета, в квартиру, и закрыли за собой дверь, они наконец-то расслабились настолько, что смогли спокойно говорить.

Дэниел и Лидия Вонг объяснили: вечером, когда стемнеет, они проводят меня в центр города, в одну из государственных «официальных» гостиниц, где предписано регистрироваться и останавливаться всем иностранным туристам. А пока же, как они объяснили, намного безопаснее поговорить у них. Лидия поставила на стол чайник и чашки, предложила печенье, и беседа началась.

Чета Вонг возглавляла местную домашнюю церковь, входящую