— Мы обо всем поговорим, когда ты приедешь. —Кэсси произнесла это спокойно, и голос ее звучал по-взрослому, не так, какдома.

Она уже изменилась, сама того не заметив. Помимо всегопрочего, она приобрела светский лоск. Месяц жизни в большом городе, да ещетаком, как Лос-Анджелес, не прошел даром.

— Сколько ты сможешь пробыть здесь?

— До шести часов. Я должен еще заехать за обратнойпочтой.

Кэсси ощутила острое разочарование, еще и потому, что теперьу нее не будет уважительной причины отказаться от посещения благотворительногобала в пользу больных детским параличом.

— Ну ладно, постараемся извлечь из этого все возможное.

Только приезжай пораньше.

— Как только смогу, девочка. Я ведь летаю не на такихчудо-машинах, как ты.

— Тебе они и не нужны. При твоем мастерстве ты мог былетать хоть на ящиках из-под яиц и делал бы это лучше, чем многие здешниепилоты.

Ник немного смягчился.

— Ну-ну, не надо так безудержно льстить старику. Дозавтра.

Кэсси едва дождалась встречи. Встала, как обычно, в половинечетвертого. Ожидание той минуты, когда Ник позвонил в дверь — в четвертьвосьмого, — показалось ей бесконечным. Она сбежала по лестнице и кинуласьНику на шею так стремительно, что едва не сбила его с ног. Она даже сама несознавала, до какой степени соскучилась по нему, по их доверительным беседам,по всему, что их связывало.

Ник стоял, потрясенный ее красотой и силой ее чувства.

— Постой.., погоди немного.., дай же человекуопомниться. Ты меня сейчас задушишь. Все нормально, Кэсс… Все хорошо.

Она целовала его, обнимала. Она вела себя как потерянныйребенок, наконец-то нашедший родителей. В глазах ее стояли слезы. Она прижаласьк нему и замерла. Ник обхватил девушку так крепко, словно не собирался большеотпускать ее от себя. Господи, как же она хороша! И как невыносимо приятнодержать ее в объятиях. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы отпуститьКэсси. Он чуть отступил назад, любуясь ею.

— Вот это да… Ты просто картинка!

Он заметил ее новую прическу и косметику. В бежевых брючкахи белом свитере она поразительно напоминала знаменитых кинозвезд — Хепберн или,может быть, Хейуорт.

— По твоему виду не скажешь, что ты уж очень здесьстрадала, — поддразнил он ее. — И ты еще смеешь говорить о тяготах илишениях, — добавил он, оглядываясь вокруг.

Кэсси просияла:

— Здесь хорошо, правда?

Она повела его показывать квартиру, которая произвела наНика такое впечатление, что ему пришлось напомнить себе: перед ним та самаядевочка, которую он знает с младенчества.

Не какая-нибудь незнакомая кинозвезда, нет, это дочь ПэтаО'Мэлли.

— Похоже, удача действительно тебе улыбнулась,Кэсс. — Он произнес это вполне искренне, напомнив себе, что она все этозаслужила. Она и должна жить вот так. И тем не менее его многоебеспокоило. — С тобой здесь хорошо обращаются?

— Они все для меня делают. Покупают одежду, готовятеду, убирают. У меня есть горничная, чудесная женщина, ее зовут Лавиния. И ещеесть компаньонка и наставница, Нэнси, которая покупает для меня одежду и всеорганизует. Ну, знаешь.., всякие вечеринки и приемы, которые я должна посещать…Она выбирает сопровождающих.., планирует, с кем и когда я должна встретиться.

— Сопровождающих?! Что ты имеешь в виду? Они подбираютдля тебя мужчин?!

Он выглядел встревоженным, едва ли не испуганным. Кэсси вэто время подавала ему завтрак и жарила яичницу.

— Да, вроде того. Но это совсем не… Некоторые из них… яхочу сказать.., не любят женщин.., ну ты знаешь… Но они друзья Нэнси, покрайней мере она их знает. Иногда это актеры, которым нужно, чтобы их видели вобществе. И мы.., я… мы ходим с ними на вечера или приемы.., и нас тамфотографируют. — Кэсси смущалась, она не знала, как обрисовать ему то, чтоей самой нравилось меньше всего. Правда, после объяснений Десмонда она пыталасьс этим смириться. — Мне и самой это не нравится, но для Десмонда это оченьважно.

— Для Десмонда?!

Ник в это время ел яичницу, которая казалась емувосхитительно приготовленной. Однако при упоминании имени Уильямса такимфамильярным тоном он замер.

— Он считает, что в бизнесе самое важное — это отношенияс прессой, вообще с публикой.

— Вот как? А пилотаж? Это для него совсем не важно? Тыхоть когда-нибудь этим занимаешься?

— Да будет тебе, Ник. Ты же знаешь, я должна делать то,что от меня требуют. Посмотри на все это. — Она обвела рукой просторную современнуюкухню, указала в сторону комнат. — Посмотри, как я живу. Если они хотят,чтобы я выезжала в свет и позировала фотографам, пусть так и будет. Подумаешь,какая ерунда Я считаю, что я им обязана.

— Все это сущая чепуха! Ты приехала сюда не для того,чтобы работать моделью, Кэсс. Единственное, что ты обязана для нихделать, — это рисковать собственной жизнью, испытывая их самолеты, и битьвсе рекорды. Только это и больше ничего. Все остальное — на твое усмотрение. Покрайней мере так должно быть. Ты же не собственность Десмонда! Или, может быть,я ошибаюсь?

Кэсси покачала головой. Теперь она стыдилась того, чтопозволила увлечь себя их планами. Но она действительно считала, что обязанакомпании Уильямса. И кроме того, она, кажется, поняла, что нужно ее боссу. Онхочет сделать из нее звезду для того, чтобы она могла сделать карьеру впилотаже и одновременно рекламировать его самолеты. В этом нет ничего плохого.Другие женщины в авиации делали то же самое. Им приходилось так поступать.

— По-моему, ты несправедлив.

— А по-моему, тебя используют. И это выводит меня изсебя. — Он отодвинул тарелку, сделал глоток кофе. — Кэсс, я чувствую,он хочет тебя использовать.

— Это не так. Он хочет мне помочь. Ник. Он уже многоедля меня сделал.

— Что, например? Выводит тебя по вечерам? Как часто?

— Всего один раз. Он вел себя очень мило. Пыталсяобъяснить, как для него важно, чтобы я участвовала в светских мероприятиях,потому что Нэнси сказала ему, что я этого терпеть не могу.

— По крайней мере я вижу, что он тебя еще не совсемохмурил. Сколько раз ты с ним встречалась по вечерам?

Кэсси посмотрела ему прямо в глаза:

— Я уже сказала тебе — один раз. Он вел себя оченьвежливо, даже почтительно. Как настоящий джентльмен. Мы с ним два разапотанцевали, и получилось так, что во время второго танца нас сфотографировали.

— Конечно, это вышло совершенно случайно.

Ник поразился ее наивности. Для него теперь все сталопредельно ясно. Вначале он считал этот контракт большой удачей для Кэсси. Но оннадеялся, что основное внимание в ее работе будет сосредоточено на вождениисамолетов. Однако то, что рассказала ему Кэсси обо всей этой светской суете,выездах и приемах, заигрывании с прессой, говорило о другом. О том, что Уильямсиспользует ее гораздо интенсивнее и не совсем так, как рассчитывала она. Этотчеловек знает, что девушка слишком молода и неопытна для того, чтобы этопонять. Что еще ему от нее нужно? Возможно, он прочит ее для себя? При еемолодости и наивности ему ничего не стоит вскружить ей голову.