– Точнее, они не являются нашей единственной целью, – промолвил Милли и потянулся к графину с бренди, но мистер Харт, опередив его, отставил графин подальше. Затем он вынул из кармана платок и промокнул им вспотевший лоб.

– У всех нас могут быть разные мотивы, но цель общая, – сказал мистер Д. – Мы не бандиты, капитан. Мы мечтатели. Ваших денег нам будет недостаточно.

– Что ж, – вздохнул отец, и сердце у меня сжалось. – В таком случае мне остается только принять ваше предложение.

КОГДА МЫ СНОВА ОКАЗАЛИСЬ НА ЛУЖАЙКЕ, от прохладного ночного воздуха меня слегка зазнобило. Только тогда я поняла, как жарко было в кабинете.

После того как отец согласился на условия мистера Д. и его приятелей, беседа в кабинете завершилась. Слэйт предпринял попытку подробно обсудить план последующих действий, но мистер Харт не хотел, чтобы в его доме говорили о подобных вещах, и к тому же Милли умудрился напиться. В конце концов мистер Д. пообещал, что мы встретимся в середине недели и поговорим о деталях в более комфортной обстановке. Затем он проводил нас обратно на лужайку, где толпа гостей продолжала танцевать. Мне надо было собраться с мыслями и найти Кашмира, чтобы сообщить ему, где находится карта. Стараясь придать своему лицу жизнерадостное выражение, я спросила Слэйта, можем ли мы остаться на балу.

Он ответил далеко не сразу. С минуту он молча стоял на краю лужайки, после чего сказал:

– Это хорошая карта, Никси. Та самая. Уверен.

Я глубоко вздохнула:

– Отец…

– Я все знаю. Это – последний раз. Обещаю.

Что-то в его голосе заставило меня заглянуть отцу в глаза. Сделав это, я ему почти поверила. По спине и плечам у меня побежали мурашки. Но тут Слэйт вдруг ухмыльнулся и совсем другим, развязным тоном сказал:

– Наслаждайся вечеринкой.

С этими словами он направился обратно к дому. Я видела, как он остановился, чтобы переговорить о чем-то с мистером Хартом. Вытерев вспотевшие ладони о платье, я окинула взглядом толпу в поисках Кашмира и вдруг заметила неподалеку Блэйка, который явно пытался привлечь мое внимание.

– Мисс Сонг, – обратился он ко мне, подойдя и поклонившись, и щеки его зарделись. – Могу я пригласить вас на танец?

Я заколебалась, но тут же вспомнила, что в девятнадцатом веке отказ принять подобное приглашение мог быть воспринят как грубость. Помимо прочего, это могло показаться молодому мистеру Харту подозрительным.

Во время танца теплая рука Блэйка лежала на моей спине как раз над огромным розовым бантом. Поначалу я ощущала неловкость, но, глядя в его улыбающееся лицо, постепенно успокоилась. Под конец я почувствовала себя совсем раскрепощенной, убедив себя, что мы с Блэйком – просто двое молодых людей, которым выпало счастье немного потанцевать на лужайке в свете китайских фонариков.

Когда музыка смолкла, я хотела было отстраниться. Но Блэйк вместо того, чтобы отпустить меня и поаплодировать музыкантам, плотнее привлек меня к себе и, почти касаясь щекой моей щеки, прошептал:

– Не делайте этого.

Вокруг нас грянули аплодисменты. Я хотела убежать, однако Блэйк держал меня достаточно крепко.

– Не понимаю, о чем вы, – сказала я, стараясь казаться спокойной.

– Не понимаете? В таком случае позвольте мне объяснить, – тихо проговорил Блэйк. Музыка заиграла снова, на сей раз это был тустеп. Мы задвигались вместе с другими парами. – Люди, с которыми вы встречались, – члены Гавайской Лиги, которая поддерживает идею присоединения островов к Америке. Среди них, что весьма показательно, нет ни одного гавайца. Я вовсе не утверждаю, что ни один хаоле никогда не думает об интересах местного населения. Но про данных хаоле это можно сказать с полным основанием. Так что, если ваш отец собирается иметь с ними какие-то дела, отговорите его.

– Дело касается сахара, – произнесла я. – Вашему отцу нужен кто-то, кто доставил бы груз сахара в Калифорнию.

Блэйк низко опустил голову и разочарованно вздохнул.

– Мой отец не плантатор, – сказал он.

У меня вдруг закружилась голова, а ноги словно налились свинцом.

– Извините, – с трудом промолвила я заплетающимся языком и, слегка пошатываясь, направилась в сторону дома. – Мне нужно припудрить нос.

– Я вас провожу, – сказал Блэйк, держась рядом со мной.

– Не стоит беспокоиться. – Я ускорила шаг.

– Мне это вовсе не трудно, – заверил мой спутник, стараясь не отстать.

Я сердито оглянулась, но прежде, чем успела что-либо возразить, столкнулась с каким-то мужчиной. Им оказался не кто иной, как мистер Харт-старший. Обернувшись, он уставился на меня.

– Извините, мистер Харт, – сказала я и нервно сглотнула.

– Ничего страшного. Это вы меня извините, – пробормотал он. Рядом с ним я увидела отца, который при моем появлении удивленно поднял брови.

Я поплелась через дворик к дому. Блэйк упрямо следовал за мной.

– Мисс Сонг! – окликнул он меня и попытался взять за локоть.

Я резко обернулась.

– Как вы смеете приставать ко мне? – в бешенстве прошипела я. – Немедленно уберите руку!

Блэйк повиновался, глядя на меня широко открытыми глазами.

– Это было убедительно. Очень убедительно, – произнес он и, шагнув ко мне, спросил, понизив голос: – Ваш приятель с корабля – это ведь все из-за него, да? Кто он такой? Убийца?

– Кто?

– Ну, уж во всяком случае, не гувернер! Поймите, я не хочу сообщать о нем властям, но если вы не откажетесь от своих планов…

– И о чем же, интересно, вы собираетесь сообщить властям? – поинтересовалась я и рывком освободила руку, которую Блэйк снова взял в свою. – Что мы заявились на довольно скучный бал?

– Я уверен, что смогу заявить о чем-то более существенном. Причем это необязательно должно быть правдой. Важно, чтобы мой сигнал заслуживал расследования.

Я чуть не испепелила Блэйка взглядом, гадая, блефует он или действительно намерен осуществить свою угрозу. Сердилась я главным образом на себя. Отвлекла внимание, нечего сказать!

– Хорошо, я вам все расскажу, – кивнула я, думая лишь о том, как бы избавиться от Харта-младшего. – Но не здесь. Не хочу, чтобы нас видели вместе. Встретимся в саду через десять минут.

– У меня другая идея. Я буду ждать вас там, – заявил Блэйк и указал на дверь кабинета.

Я хотела возразить, но едва успела раскрыть рот, как где-то совсем рядом кто-то громко ахнул. Мы с Блэйком обернулись. Дверь в гостиную была распахнута. В темноте за дверью я успела разглядеть мелькнувший лиф уже знакомого мне голубого шелкового платья и рукав мужского сюртука – в неосвещенной комнате находилась миссис Харт, и она была не одна. Между тем мистер Харт продолжал беседовать во дворе.