Мне бы промолчать, но почему-то не сдержалась, произнесла:

- Достойно? Что достойного, когда тебя отправляют в постель к первому встречному?

21.1

Дракон посмотрел на меня так, будто реальную чушь сморозила, даже бровь свою рыжую приподнял.

- Дракона первым встречным сложно назвать, - заметил он и добавил: - По-твоему, нельзя держаться достойно, когда стонешь и кричишь под драконом?

Я растерялась, ляпнула первое, что пришло в голову:

- Ну… э… может под драконом и можно…

От собственных слов щеки запылали, никогда бы не подумала, что придется вот это обсуждать с таким созданием, красивым, полуголым и пышущим настоящим жаром.

- Все мужчины драконы, - отозвался он, - в определенной степени.

- Эромия тоже так говорит, - произнесла я тихо и еще больше смущаясь.

Блин, это всё оказалось куда сложнее, чем думала. Если сперва представляла, что просто зайду, зажмурюсь изо всех сил и позволю ему сделать то, что положено, то сейчас дела приняли совершенно иной оборот, а инструкций к ним мне не выдавали.

Дракон снова посмотрел на меня, усмехнулся.

- Эромия? – переспросил он. – Эта нимфа все еще работает на Неро? Бедняжка, когда же поймет, что этот темный дурак никогда не отпустит ее на волю и не позволит распоряжаться судьбой.

История, в которую я влипла становилась все запутанней и запутанней. Темный дурак? Почему он так его зовет? Значит, мне не показалось? Эромия действительно нимфа, а значит, тянется к свободе? Может поэтому она так отчаянно пытается угодить темному магу?

Вопросы загудели в голове беспокойным роем. Осознание, что Эромия пусть даже ради собственных интересов облачается в пышногрудую блондинку неприятно шевельнулось в груди, даже сама не успела сообразить почему.

Ревность? Я ревную Неро к наставнице? Бред какой…

Сосредоточившись, постаралась выгнать подальше эти мысли – сейчас есть дела поважнее.

- Так, - осторожно проговорила я, - а что там про «сгореть»?

Дракон вдруг привстал и как-то в один момент оказался передо мной. Меня в очередной раз окатило жаром (от дракона реально пышет, как из духовки), вжавшись в изголовье, вытаращилась ему в лицо. Красивое, с пылающими глазами лицо настоящего дракона.

Взгляд его снова заскользил по мне, голодный и горячий, потом вновь последовал поцелуй, все такой же опаляющий, такой же жгучий в самом прямом смысле слова. Я застонала, не имея смелости противиться и, одновременно, не зная, как уменьшить жар.

Как это невыносимо. Возможно ли испытывать трепет и жжение одновременно? Я ведь целуюсь с драконом.

Дракон в этот раз целовал мягко, будто касается нежных лепестков, его пальцы поглаживали мои щеки и шею, от этих прикосновений по коже невольно рассыпались мурашки. И как-то сама по себе я испытала удовольствие. Тягучее, как лава, пышущее и обволакивающее.

Кто бы мог подумать.

Но жар, обжигающий и сильный никуда не девался. Внутри зрела тревога – если он продолжит, если он решит закончить то, зачем меня сюда привели…

Не знаю, смогу ли вообще это вынести…

21.2

Когда его ладонь скользнула под покрывало и снова ловко оказалась у меня между ног, я инстинктивно зажалась – попробуй не зажаться, когда тебя трогают в прямом смысле горячими руками.

- М… - застонала я от смешанных чувств прямо в рот дракону. С одной стороны, сами прикосновения будоражат, заводят, тело откликается на них, потому что прикасаться к женщине дракон действительно умеет. Охохошечки… умеет!

Но жар…

Не выносим.

Он обжигает, расплавляет, оставляет жгучие следы на коже.

Тяжело, как же тяжело это терпеть.

Слишком.

Я не могу…

Попыталась остановить его, вцепилась в руку, постаралась отодвинуть, вытащить ее, но он не поддался ни на сантиметр. Его пальцы быстро нашли то, зачем оказались в таком личном месте, а я закричала, причем снова ему в рот (ведь поцелуя дракон не прекратил), больше не в силах терпеть этого невыносимого тепла.

Дракон тут же убрал руку и отстранился, я буквально захлебнулась кислородом, хватая воздух, как выброшенная на берег рыба. Меня будто только что пытались иссушить, испепелить, как дрова.

Хотя…

Да, завести он умеет… Очень умеет: по коже носятся мурашки, низ живота сладко пульсирует, будто чего-то ожидает. Чего-то, о чем я пока не знаю, но что-то подсказывает, это должно быть очень приято.

Но разве должно так жечь?

Это дракон. Он очень сексуален, даже когда просто сидит и таращится в пол. Ёшечки… она действительно пышет настоящей, глубинной и мужской эротикой. Я должна испытывать к нему влечение и невыносимую тягу.

Но…

Почему-то не испытываю.

Нет, он невероятно красив, притягателен. Любая, наверное, посчитала бы меня полной дурой, которая слишком заелась, попав в окружение красивых мужчин.

Но что могу поделать? Чувства есть чувства. И, если честно, не знаю, какая девушка выдержит такой нестерпимый жар его тела.

Или может, действительно, заелась?..

Со мной что-то не так? Или что?

Дракон тем временем, сел на колени напротив меня и поднес к носу пальцы, те самые, которые били у меня… ох, мамочки…. Где они были!

Глаза его на секунду закрылись, он глубоко вдохнул и спустя пару секунд сказал:

- Нет.

- Ч-что «нет», - запинаясь из-за сбитого дыхания, спросила я, вновь кутаясь в покрывало, как в последнюю надежду на спасение.

- Не драконида, - ответил он. – Как я и говорил.

Все эти недомолвки, какие-то выводы, несмотря на всю щекотливость и опасность моего положения стали немного доставать. Даже не немного, а очень даже много.

Я снова проговорила, стараясь, чтобы на этот раз голос прозвучал поуверенней, но вышло все равно слабо:

- Так и что все это значит? Мне с самого момента попадания в Варлоар толком никто ничего объяснять не хочет. Только гоняют из стороны в сторону, как овечку.

21.3

Дракон поднял на меня взгляд, и в первые за время пребывания в его замке я не ощутила в нем ни агрессии, ни вожделения, ни вообще чего-то такого, что могло бы мне навредить. Только какое-то сочувствие и печаль.

Он протянул ко мне руку, я отшатнулась, испугавшись, что сейчас опять что-нибудь выкинет. Но дракон только мягко погладил по волосам и проговорил:

- Бедная девочка. Они даже не объяснили тебе.

- Да чего? – не выдержала я. – Чего не объяснили?

Он вздохнул и, развернувшись, сел радом, прислонившись спиной к изголовью.