Я чувствовала, с каким пылом сражался мой мужчина. Он великолепно владел своим даром, и в их воинственном танце с ведьмой я мельком могла усмотреть вихрь черного пламени и лязг сверкающих рун.

– Я знаю ведьм, но это может подождать.

Я не стала вдаваться в подробности, насколько мы близки с Охотником. Между нами более не существовало преград. Он слышал мои мысли, а я – его. Единство душ наконец восторжествовало, и от этого хотелось только улыбаться.

Но как нелепо было осознавать, что ценой нашего счастья стала чья-то утраченная жизнь…

– Ты защитил меня, – я склонилась над мужчиной, так как у него все меньше оставалось сил на разговоры. – Спасибо тебе.

– Белый Филин там, в замке. Я не смог его уничтожить, зная, что ты благоволишь ему, – Вилдернол из последних сил оторвал немощную руку от снежного покрова и потянулся к моему лицу, его холодные пальцы незаметной линией коснулись моей кожи. – Один поцелуй, Олдриейн, я так мечтал…

Мне очень не хотелось мешать Безупречному, любое вмешательство могло стать решающим, поэтому я призвала природный дар, разбудив спящее в хладной земле семя. Признав мою силу, семя ожило и дало жизнь в виде огромного ростка, который пробился сквозь белоснежное полотно, на вершине его распустился прекрасный алый бутон. Маленькие отростки-усы растения стали настоящими путами для ведьмы. Они связали ее тело с ног до головы, не давая ни малейшей возможности даже пошевелиться.

– Стен, – обратилась я к своему истинному, – я могу тебя попросить…

Безупречный кинул лишь молчаливое согласие, кивнув сквозь пелену снежного купола, блеснув своими невероятными глазищами с сапфировой радужкой.

Последний поцелуй помог темному обратиться в черный снег, который пеплом лег на землю. Природный дар помог мне прогреть то место, где только что лежал герцог. Я поднялась и взглядом устремилась в заснеженное небо – луч солнца проник сквозь хладную магию купола.

Черный снег стал талой водой, из-за жаркого воздуха эта жидкость испарилась, а на прогревшейся земле расцвели белые ландыши.

* * *

Снежная защита была сломлена, как только Монтикаре удалось травмировать Охотника. Мой истинный бился за всех нас против той, которой удалось вынести все передряги. Отсидеться. Коварная ведьма сражалась за свое существование. Оставалось лишь догадываться, сколько судеб ей удалось сломить, скольких людей она уничтожила, пустив их жизни под откос своего всевластия. Проклятое создание, сотворенное самой тьмой.

Стену помогал изо всех сил Муавия. Несмотря на то, что мальчик был истощен, используя максимально свой магический запас, он оказывал всяческую помощь старшему наставнику и своему новому другу.

«Не жди…» – раздалось у меня в голове.

«Нельзя ждать!» – изнывала Асура в моем подсознании, жаждущая справедливости.

В моих руках вспыхнул свет. Закаленной сталью буквально в воздухе возник клинок надежды и справедливости.

«Бери его. Нанеси последний удар!»

«Охотник, истинный не справится».

Удивительное рядом. В моей груди больше не теплился осколок чужой души. Частицу, Искру вырвало с корнями, я только лишь едва успела залечить свои собственные раны, а теперь должна исполнить волю Богов. Беспристрастно сокрушить ту, от чьих рук погиб не один человек.

«Добродетель должна восторжествовать!»

Не буду скрывать. Великая сила не должна даваться слабым, а именно сейчас я почувствовала явное отрицание происходящего.

Этому ведь никогда не будет конца! Кровопролитие не может привести к свету. Оно лишь отсрочит то, что повторится вновь и вновь.

– Смотри, целительница, как я уничтожу твоего истинного! – торжествовала ведьма, пытаясь испепелить тьмой Безупречного.

Мой мужественный и великолепный защитник поражал своей самоотверженностью. Мой истинный воин не умел по-другому. Вся его судьба пронизана болью и отчаянием – я это чувствовала. Тоска и сомнения терзали его душу, а еще я чувствовала ту новую и неимоверно сильную связь, что существовала между нами. Ничего уже нельзя было отменить. Особенного того плохого, что было до нас.

«Возьми клинок. Все получится».

Я не могла. Не так. Справедливость не требует новых жертв. Незачем.

– Я не воин! – громко прокричала и отшвырнула клинок в сторону. – Я не могу продолжать все то, что привело людей к тьме.

– Дура! – разразилась смехом Монтикара. – Только жертвы укрепляют магию и ее мощь. – Сгори! – рыкнула ведьма, и огромная огненная волна обрушилась на Охотника и мальчика.

Я успела накинуть на них двоих защиту, перед тем как отказаться от того, что было дадено мне самой судьбой – Великий дар Асуры. Тяжкое бремя для меня одной.

– Асура, прости. Я не принимаю твою силу, возвращаю ее туда, где она будет нужна и ее примут!

Ощущение тепла разлилось от макушки до пальцев ног, затем великая энергия связалась в клубок в районе солнечного сплетения и тонким, едва уловимым лучом стала выходить из моего тела, покидая его навсегда.

Монтикара пробормотала какое-то заклинание и, устремившись ко мне, зависла в воздухе.

– Что происходит? Что ты, глупая девка, натворила?

– Люди хотят перемен, им не нравится тот мир, в котором они сейчас пребывают, и его устройство. Я верю в них. В их человеколюбие и в то, что они справятся.

– С чем они справятся?

– С силой Асуры, – я вскинула подбородок и посмотрела на Монтикару. – Любовь и надежда, пока они живут в наших сердцах, никто из нас не будет сокрушим. А кого любишь ты?

Глаза ведьмы заметались, она не понимала происходящего и особенно того, как один человек решительно отказался от высшей силы.

– Любви нет! – закричала ведьма.

Я осмелилась приблизиться к Монтикаре. Свет все так же покидал меня, оставляя лишь крупицу себя.

– Так не бывает… – проговорила я, склонив голову набок. – Когда-то и ты знала, что такое любовь.

– Уйди! Пропади пропадом, – уже подвывала она, пытаясь сорваться с места и убраться куда-нибудь, где бы не было меня и моих глупых речей.

Но никогда не бывает просто.

Через боль, через страх и муки наступает главное – принятие. И как бы ты ни был против и ни стремился к легкой жизни, только принятие поможет зажечь истинный свет мира.

Невероятно. Но я сразу поняла, к чему должна стремиться и почему о моем приходе слагались легенды. Я та, что отреклась от борьбы, восхваляя лишь одну любовь. Я та, которая развеет тьму, словно утренний туман над рекой.

Объятия были неожиданным явлением для ведьмы. Да, именно так я чувствовала и хотела. Обнять эту страшную женщину и показать ей свои настоящие стремления и намерения.

Монтикара закричала нечеловеческим голосом, а затем ее старческое тело, сотрясаясь, стало превращаться в пыль. Всего через несколько секунд ветер унес с моих рук и одежды последнее напоминание о коварном существе, созданном самой тьмой.