Шабли подбросил печати Сузы-Музы Колиньяру, Савиньяку, Рафиано и Придду. Мэтр знал, кого ненавистный начальник считает важными персонами, Придды к таковым несомненно относились, и Валентину Свин дочь бы отдал. Что ж, остается лишь один герцог, злость на которого перевешивает ненависть к теще. Герцог, чье место при определенных обстоятельствах займет глава дома Савиньяк… Займет, но еще не занял!

Получивший шенкеля Грато рванул наметом. Не успевший стать глубоким снег скачке не мешал, только глушил топот. Если не Оллар, то Алва, если не Алва, то Ноймаринен, а затем – Савиньяк, причем становящийся герцогом. Рокэ что-то сделал и погиб на глазах Валме. Виконт виделся с отцом, а Бертрам пишет обо всем, кроме Алвы, хотя при встрече наверняка бы сказал и о нем. Все сходится, только тот, кого должен обойти Савиньяк, не остыл!

Копыта взрывают снег, пляшут над головой зимние звезды. «Фульгаты» отстают, не могут не отстать, но один все равно впереди. Тот, кто нужен, и нечего откладывать.

– Стоим, дружок, стоим и ждем.

Грато недоволен – так хорошо скакали, и на тебе! Ничего, сейчас поскачем дальше.

После того, что устроил Рокэ, выходцы присмирели, только Зоя прорвалась к Луизе из страха потерять любимого. Любимый Арамона! Ха, как сказал бы сам Свин, но для несчастной, то есть наконец-то счастливой бордонки, он – все. В самом деле все, потому что выходцы гибнут окончательно и знают это. Нет у них надежды на что-то неведомое, а вот в старую жизнь они лезут. Кто – из мести, кто – из любви…

– Монсеньор, звали или показалось?

– Звал, но пока помолчите.

Грато со вздохом пускается шагом, Уилер пристраивается рядом второй тенью: мертвый завистник по привычке расстрадался бы, что одним все, а другим – ничего… У выходцев только и есть что прихватили, уходя – хоть мысли, хоть чувства, хоть одежду… Габриэла взяла с собой столько зла, что Гизелле и не снилось. Будь у графини Борн возможность погубить хотя бы сестру, она бы погубила, да ненависть, как, впрочем, и всегда, оказалась слабей любви. Зоя прорвалась, пусть и потеряв все пуговицы, Габриэла – при всей ее силе – нет. Прошло несколько недель, и выходцы объявились в Аконе, причем Гизелла вернулась, даже не оцарапавшись, а Свина бьют корчи из-за какого-то герцога. Живого! И еще этот закат, который слишком тянул к себе, чтоб от этого отмахиваться. Закат в канун даже не дня, часа рождения Росио…

Если есть лишь один ответ, значит, он верен! Если есть хоть один шанс, его нужно использовать.

– Уилер, вам не нравится, что выслеживать Заля отправили Баваара?

– Ну… – капитан впервые на памяти Лионеля замялся. – Как сказать… Бруно-то два раза прозевали.

– Переправа и Мельников луг?

– Они!

– Вы бы такой ошибки не совершили?

– Может, и совершил бы, если б служил у старика. Не сочтите за лесть, только вы – счастливчик, а фок Варзов… Ну не его этот год, хоть тресни!

– Хорошо. – Даже если оно – бред, что с того? Без Уилера армия обойдется, а если кто и отыщет ветер в поле, то алатский котяра. – Я поручаю вам перехватить регента Талига герцога Алва. Известно, что он с небольшим эскортом направляется из Варасты в нашу сторону. Очень вероятно, что по дороге Алва захочет узнать, что творится в Олларии. Ваше дело вручить ему мое письмо и проводить, куда он сочтет нужным. Отправляться завтра не позднее полудня.

– Выедем!

Монета взлетела и встала на ребро, но если Рокэ вернулся, он будет здесь. Не вернулся – здесь уже есть ты.

Будил Котик куда лучше Герарда – Марселю и в голову не приходило сказать волкодаву что-то обидное или повернуться на другой бок. Будучи облизан и поняв, что это не дивный сон, а самая настоящая ночь с месяцем и звездами, виконт безропотно выпутался из одеял и огляделся. У костра торчал лишь дежурный адуан, а спящих ног было явно меньше, чем следовало.

– И что? – спросил Марсель. Котик шумно задышал и попятился, давая понять, что надо куда-то тащиться. Встревоженным волкодав не выглядел, но был настойчив. Захотелось подробностей, и Марсель шепотом окликнул караульного. Все было предсказуемо – непонятно с чего поднявшийся Эпинэ подсел к размышлявшему Алве, они малость поговорили, потом Ворон позвал Котика, и они куда-то ушли. Алва – с гитарой, Иноходец – с флягами.

– Это очень лирично, прогулка в ночи, – пробормотал виконт и немедленно пресек разгоняющийся вздор. Котик улыбнулся и ухватил хозяина за штанину, он поторапливал, однако идти во тьму с пустыми руками Валме не собирался. С Эпинэ сталось бы взять пустую флягу, а уж едой он точно не озаботился! Валме как мог исправил упущение и, прихватив заодно одеяло, последовал за волкодавом. Прогулка особого удовольствия не доставила, но ногу виконт не подвернул, а когда ночь раскололась ай-яй-яй струнным звоном, на душе стало совсем спокойно.

Алва обнаружился на берегу речки, из которой вечером поили коней. Сперва виконту показалось, что Ворон один, затем он увидел красноречивый, прикрытый плащом… парой плащей холмик.

– Что с ним? – полюбопытствовал Валме, выискивая, куда бросить свое одеяло.

– Пьян и уже не умер.

– Так ты рассказал?

– Да, пришлось к слову. Не к моему…

– Рокэ, ты был бестактен!

– Видимо. Эпинэ собрался меня утешать, я дал ему завестись и отправил по собственным следам. Накрой его еще одним.

– Я тоже хотел тебя утешать, – напомнил Марсель, выполняя приказ, – и тоже из-за Катарины, но я хотя бы спросил разрешения. Мясо будешь? С вином? Все равно оно последнее, а речка – противная.

– Чем? – Алва отложил гитару, он ничего не имел против второго ужина. Или все-таки завтрака?

– Местом, – пояснил Валме, – не объедешь, придется купаться.

– Нет, – обрадовал Рокэ, нарезая мясо казарским кинжалом.

– Где-то есть брод? Баата был бы тронут, я про его подарок.

– Можешь ему написать, а нам в любом случае на северо-запад.

– Куда? – не понял Марсель. – Мы разве не в Гальтару?

– Не в Гальтару. – Ворон провел пальцем по клинку, словно стер лунный свет.

– Ты же собрался туда, где нет дыры и был святой Адриан, – напомнил Валме, ожидавший от древней столицы всяческих пакостей, но ощутивший непонятное разочарование. – Опять же древнее величие…

– Один раз я там уже ничего не нашел, а с нашим снаряжением внутрь не попасть, разве что на стены полюбоваться. Но эта радость скорее для бакранов.

– То есть Мэгнус поднимется?

– Нет, восхитится. Ты можешь заставить Котика пасти Эпинэ и гонять Ларака, если наш влюбленный от тебя сбежит?

– Могу… Постой, почему от меня?!

– Иначе он будет изливать свои надежды Эпинэ, и вот это в самом деле будет бестактно. Тебе придется занять графа хотя бы на первых порах.