Мы понимаем, что меч в обмен на обещание не сливать в Сеть компрометирующее видео – очень сомнительный рычаг давления на Петра Арахова. Вряд ли этот человек говорил правду, когда соглашался отдать нам реликвию.

Безусловно, подобное видео нанесет сильный удар по его репутации, и в век высоких технологий полностью «обелить» свое имя у Арахова может не получиться – однозначно найдутся люди, которые из этого видео сделают еще бо́льшую сенсацию, чем оно является, и Петр растеряет свой авторитет в высших кругах.

На это и был расчет Макса Волкова, но согласие Арахова отдать меч – реликвию, которой он, по его же словам, дорожит больше всего на свете, в обмен на какой-то видеоролик – что-то из области фантастики. Кажется, сам Арахов понимает, что мы понимаем, что он затеял двойную игру. Вот такой вот каламбур.

Я немного запуталась во всем происходящем, но если вкратце резюмировать мой отпуск в Клиногорске, то можно сказать, что я не отдохнула, а попала в одну из самых непростых передряг в своей жизни. Несколько раз я была на волосок от гибели, меня разыскивает полиция, я разозлила спецслужбы, а теперь еще узнала, что вожак монголов – не такой уж честный человек, каким казался.

Вернее, на данный момент Ану, безусловно, честен, но есть за его плечами грешок, который навсегда изменил отношение к нему его братьев. Он стал вождем благодаря предательству и обману, и каким бы человеком ни был Петр Арахов, так поступать со своими друзьями, как это сделал Ану, – последнее дело.

Поток моих мыслей прерывает сам Ану:

– Послушайте, я не жду, что вы меня поймете, но дело нужно довести до конца. Сообща.

– Что со старым вождь? Ты убил? – спросил Нар на ломаном русском.

Только не это, хватит с нас тайн, о чем он говорит вообще?

– Брат, нет, ты что, как ты мог подумать? – Ану попытался протянуть к Нару руки, чтобы обнять его, но тот резко отошел в сторону, давая понять, что не собирается больше с ним брататься.

– Что с ним стало? Почему мой отец умереть? – продолжал Нар, и мы с Максом удивленно переглянулись.

Так, значит, предыдущий вождь, который не поверил Ану, когда он сдавал монголам Арахова, – отец Нара? Это значит, что вождем монголов на роду написано быть Нару. Такому сюжету позавидуют сценаристы любого исторического сериала.

– Твой отец умер от внезапной остановки сердца, и я тут ни при чем, клянусь, – сказал Ану, и Нар решил «просканировать» его взгляд, чтобы увидеть в глазах, лжет ему вождь-самозванец или нет.

После пристального взгляда в упор Нар молча отошел к Оду, и они вместе решили пройтись по долине.

– Полагаю, вы ждете объяснений, – глядя на Ода и Нара, но обращаясь к нам с Максом, произнес Ану.

– Было бы неплохо, – ответила я.

– Старый вождь – отец Нара – был единственным, кто не поверил мне, когда я предал Петра. Понимаете ли, старейшинами в то время были новые люди – фактически старейшины только сменились, и эти люди учились ими быть. Учились у отца Нара – Батыра. Сейчас они уже гораздо более опытные и пожилые, но в то время, хоть и были старше меня, уступали и по возрасту, и по жизненному опыту вождю Батыру.

Возможно, именно поэтому они поверили мне, решили, что я действительно пожелал вернуться в родные земли и мои помыслы были чисты. И в отношении соплеменников я действительно не желал ничего плохого – я хотел стать новатором, первым вождем клиногорских монголов, который приведет их к свету.

Вождем мне можно было стать только в том случае, если совет старейшин увидит, что я достойнее преемника действующего вождя – Нара. Потом совет должен был предоставить вождю Батыру аргументы в мою пользу, чтобы он, отринув все родственные связи, сделал непредвзятый выбор – Нар или я. И я делал все, чтобы стать достойным преемником: навыки, приобретенные за время учебы в Корпусе разведки, помогли мне стать лучше других молодых монголов во всех начинаниях, хоть Нар и не сильно отставал от меня. Мы подружились, и однажды он сказал, что совсем не хочет быть вождем, что его никогда не привлекало лидерство и что у лидера нет такой свободы, к которой он всегда стремился.

Это стало решающим фактором в мою пользу. Вождь Батыр, который практически со мной не разговаривал после инцидента с Петром, во время обряда посвящения тихо сказал мне: «Я знаю, что ты сделал. Они не знают, а я знаю. Но я также знаю, что ты искренне любишь свой народ. Береги их, но будь уверен – однажды ты заплатишь за предательство, которое совершил».

– Какой-то бред, – вмешался в рассказ Волков. – Почему вождь не вмешался, не заявил во всеуслышание, что ты обманщик? Ведь он видел это.

– Он один это видел, – продолжил Ану. – А старейшины, которые были неопытными, считали меня честным и порядочным. По отношению к своим я действительно был таким. С годами старейшины набирались опыта и, кажется, стали о чем-то догадываться. Многие мои решения их не устраивали, но они никогда в открытую не говорили о том, чтобы избрать нового вождя. Детей у меня нет, значит, это будет кто-то из других моих соплеменников. Возможно, Нар.

– Это обязан быть Нар, – эмоционально сказал Макс, проявляя настолько сильную злость по отношению к Ану, будто бы он сам был монголом.

– Я предлагаю всем нам остынуть и подумать, как забрать меч, – вмешиваюсь в разговор я. – Надеюсь, вы не думаете, что Арахов принесет нам его на блюдечке с голубой каемочкой и так просто отдаст, увидев, как Макс удаляет видео?

– Конечно, не думаем, Женя, – спокойно и рассудительно отвечает Ану, не обращая внимания на гнев Максима. – Арахову нужен я, и он получит что хочет.

– Это еще как понимать? – переспрашиваю я, на самом деле примерно понимая, что задумал монгол.

– Мы приедем на обмен, где Арахов попытается нас всех надуть, почти уверен, что он захочет убрать вас.

– Ну спасибо и на том, – отвечаю я. – Как прикажешь не погибнуть?

– Я заговорю ему зубы. Отвлеку, напомню о прошлом. Он сосредоточится на мне. У вас, Нара и Ода будет