Хотелось бы пораньше, но он же сам сказал Людмила Осиповне, что будет в Питере только на следующей неделе. К тому же за время его пребывания в станице накопилось много дел, и он оставался на работе допоздна, чтобы безболезненно освободить время для поездки.

В следующую среду поздним вечером приехал на Ленинградский вокзал. Красный состав уже стоял на перроне, посадку объявили. Сел в купе. Вот здесь ехать было приятно. Вагон новый, мягкое ложе, кондиционер, чисто и уютно. Не то что в той сборной солянке из списанных вагонов, на которой ему пришлось добираться до Подлесной.

В Питер, встретивший его неприятным моросящим дождичком, поезд прибыл почти в восемь утра. Родион на такси добрался до дома Даны. Посмотрел вокруг. Обычная высотка, серая и непритязательная. Вдалеке в просвете между домами светится шпиль адмиралтейства. Значит, от центра он не так уж и далеко. К его удивлению и удовольствию, дверь подъезда оказалась не закрытой. Он поднялся на седьмой этаж и позвонил в дверь.

Раз, другой, третий. Никто не открывал. Похоже, в квартире никого не было. Обидно. Но не критично. Время у него еще есть. Он вышел из дома и направился к ближайшей гостинице, указанной ему Гуглом.

Снял одноместный номер и призадумался, чем же заняться. Похоже, где-то ему нужно перекантоваться до вечера. Вечером-то Дана точно должна быть дома.

Перекусил в ресторане и отправился бродить по городу. Исаакий, рядом с ним огромная очередь в Эрмитаж. Исаакий осмотрел, терять время на Эрмитаж не стал. Бывал там, да и очередь не вдохновила.

Медный всадник был окружен желающими сфотографироваться на его фоне. Родион пожал плечами и пошел дальше, до станции метро. Доехал до Невского проспекта, сходил в храм Спаса на крови. В храме нужно было креститься, пришлось смотреть, как это делают другие, совсем забыл.

В семь часов вернулся к квартире Даны. Снова никто ему не открыл. Да где же она? Сердце сдавило ревнивое предположение: а вдруг она у любовника? А что, вполне может быть, она слишком красива, чтобы куковать в одиночестве. Постарался взять себя в руки. Наверняка она скоро придет.

Вышел из подъезда, облюбовал неподалеку удобную для наблюдения лавочку, устроился на ней. В подъезд заходило-выходило уйма самого разного народа, но Даны среди них не было. Около часу ночи еще раз поднялся, настойчиво позвонил. Снова безрезультатно.

Так провел четыре дня. Может быть, она уехала к матери в Царицыно? Может, позвонить? Но, если Дана не уехала, он только напугает Людмилу Осиповну. Нет, подождет еще немного.

В понедельник, разозлившись до чертиков, подошел к дверям, нажал на звонок. Снова никто не открыл. Отчаявшись, с силой толкнул дверь, и она спокойно растворилась. Поразившись, вошел в квартиру и прошел по комнатам. Стандартная двушка, причем явно не жилая. Никаких признаков девушек здесь и в помине не было. Хотя еще недавно тут кто-то жил, было довольно чисто.

Интересно, дверь была не закрыта вообще или ее кто-то открыл недавно? Раньше он дверь не трогал, поэтому не представлял, с какого времени она открыта гостям прошенным и непрошенным. Решил все-таки позвонить матери Даны, возможно, она в курсе происходящего.

В гостинице вынул телефон и удивился – на дисплее был отмечен неотвеченный вызов. И как раз от Людмилы Осиповны. Перезвонил.

– Здравствуй, Родион! Я тебе звонила, чтобы сказать: Дана поменяла адрес. Она мне об этом только сегодня сообщила. Подвернулась квартира поближе к универу, вот она и переехала. Записывай адрес!

Он записал и поблагодарил. Нет, это ж надо! Значит, он почти неделю, теряя драгоценное время, ломился в пустую квартиру! Ладно, завтра поедет по новому адресу, сегодня слишком поздно.

На следующий день, не дожидаясь вечера, приехал на новую Данину квартиру. Здесь металлическая дверь подъезда была заперта. Пришлось ждать попутчиков. Звонить Дане и просить его впустить он не хотел. Вдруг она до сих пор на него злится?

Показалась дама с необъятной сумкой, заваленной продуктами. Родион хотел было пристроиться за ней, но не тут-то было! Дама принялась придирчиво выспрашивать, кто он и откуда. Пришлось сказать, что он к жильцам из восемнадцатой квартиры.

– Вот-вот, безобразие! В этой квартире кто только не живет! А прописана одна только бабулька! Жаловаться давно пора! Жильцов пускает, а платит только за себя! Наверняка и в налоговую сведения не подает!

– Вот-вот! – согласился с ней Родион, сразу определив, что дама из породы активисток-склочниц. – Я и хочу это выяснить. Я из домоуправления.

– Да? Что ж вы сразу-то об этом не сказали! Давно, давно пора!

Она пропустила его в подъезд, и он, не слушая, что она еще говорила о безобразиях, творившихся в их домоуправлении, пронесся по лестнице, не считая этажи, до восемнадцатой квартиры. Позвонил в дверь. Через пару минут, не спрашивая, кто там, дверь распахнулась. Родион изумленно отшатнулся: за дверью стоял Степка Павленок.

Тот тоже растерянно поморгал, но, быстро опомнившись, затянул его внутрь и удовлетворенно заявил:

– Здорово, голубчик! Вот мы с тобой и свиделись! Как поживаешь? Как твои ребрышки? Не болят?

– А как твой носик? Больше не кровит? – Родион не хотел спускать Степке его тупые выходки. Хотя в маленькой прихожке тот выглядел еще внушительнее, чем на улице.

Степка высоко взмахнул рукой и болезненно охнул.

– Вот блин! Рана до сих пор болит! Радуйся, что я временно недееспособен, а то бы я тебе показал!

Внешне ничего не было видно, и Родион решил, что Степан хоть чему-то научился. Но для проформы все же спросил:

– А что случилось?

Тот небрежно скривил губы.

– Ерунда! Бандитская пуля! Но это мелочи! Ты-то сюда зачем приперся?

Родион с трудом выговорил, уже зная, что услышит в ответ:

– Дана тут живет?

– Тут. Мы с ней вместе тут живем.

– С чего это вдруг она решила с тобой жить?

– А как батя выделил мне NN-ное количество лимонов на обзаведенье, так и решила. Она девчонка практичная.

Родион развернулся и вышел. Вслед ему полетел ироничный смешок, и дверь захлопнулась. Спустившись вниз, он присел на скамейку и мрачно усмехнулся. Вот так! А он-то думал, что она не из таких! Как только узнала, что Степка при деньгах, так сразу переменила о нем свое мнение.

Но, посидев немного, решил, что концы с концами не вяжутся. Сколько бы денег у Степки не было, это жалкая часть от того, что мог бы предложить Дане он. Она прекрасно знает, чей он сын. Степка заливает, это однозначно. Нет, дело тут в другом. Надо ее повидать и поговорить. Что она ему скажет?

Решил подождать. В квартире ее явно не было, иначе она бы обязательно выглянула на шум, Степка вовсе не таился и голоса не понижал. Уселся поудобнее, сложил руки на груди, напомнив себе памятник Наполеону Бонапарту в одном из французских городков, и рассеянно посмотрел по сторонам.