– Да я понормальнее всей вашей банды буду.

– Отвечать тебе придется. Перед Спартаком отвечать, – сквозь зубы процедил Лохматый.

– Будет Спартак, будут и мои ответы. А пока ты идешь с нами и помалкиваешь.

Внизу, перед главной дверью, присев за мебелью, расположились двое мужчин, в одном из которых Карат опознал гостиничного охранника.

Тот, щурясь, воскликнул:

– Блин! В глаза светить не надо!

– Извиняюсь.

– Ребята, вы куда? Сидите у себя, мы сами разберемся.

– Двери открывайте, мы прогуляться сходим, – потребовал Бабник.

– Сидите у себя, на улице опасно.

– А ты разве не знаешь, что желание клиентов – закон? Да вас завалить проще, чем простую вещь объяснить. Сказано – открывай. Что тебе непонятно?

Охранник, поднимаясь, покачал головой:

– Да и хрен с вами, идите. Но зря вы это.

– Давай-давай, в темпе.

Входная дверь оказалась заперта столь тщательно, как не всякий банковский сейф запирают. То-то коротышка не стал заниматься этим самостоятельно, он явно здесь не первый раз, сталкивался с проблемой.

Выйдя на порог, Бабник скомандовал:

– Напрямую нельзя, засечь могут. Все налево, вдоль стены, и там потом между домами проскочим.

Едва повернули, как издали прилетела шальная граната, хлопнула между окон второго этажа, опасно близко к авангарду невеликой колонны. Снежок вскрикнул, схватившись сначала за макушку, потом за левое плечо, а Шахтер при этом басовито выругался.

– Не останавливаться! – рявкнул Бабник. – Царапинами потом займетесь! Всё потом!

Где-то позади вновь грохнуло так, что земля под ногами дернулась, а ночь на миг превратилась всё в тот же неестественно освещенный день.

– Да это звиздец какой-то! – охнул Лохматый. – Если вы не увезете ящик, это полный звиздец!

– И как его везти?! – на ходу спросил Бабник. – Выезд как раз в той стороне. Или ты этот гроб на своем горбу дотащишь?

– Есть еще один выезд для транспорта, он сразу за казармами.

– Там закрыто наглухо, только по большим праздникам замки снимают.

– Ой, да я тебя умоляю. Проедем нормально, туда уже наших послали, всё организуют.

Карат уже позабыл, когда в последний раз находился настолько близко к до такой степени ожесточенному бою. Возможно – впервые. Стрельба дошла до такого градуса, что отдельные выстрелы расслышать уже не получается. Несложно догадаться, что каша поблизости крутая заварилась. Предположить, что нападающие контролируют все направления, тоже несложно. Естественно, выездам для транспорта уделят повышенное внимание. При таких раскладах больше шансов выскочить за стену на своих двоих, а там, пользуясь тем, что периметр остался без надзора, затеряться во мраке.

Однако Бабник, человек с виду предельно прагматичный и быстро принимающий оптимальные решения, о таком даже заикаться не стал. Он решил выбираться на машине.

А всё потому, что непросто перелазить через стены и топтать минные поля с ящиком, который весит чуть ли не центнер. Бросать его он явно не намерен, и дело тут не в словах Лохматого.

Бабник что-то знает и про ящик, и про другие дела. Да, перед Каратом он из себя последнего лопуха строил, но разве можно верить этому человеку на слово.

На камикадзе он явно не тянет, да и Лохматый о ящике выразился вполне определенно.

Да уж, там явно не атомная бомба.

Тогда что?

Что-то с дурной силой ударило в стену метрах в трех над головой, осыпав мелкими обломками. Может бронебойный снаряд от автоматической пушки, может что-то другое, такое же небольшое и опасно-быстрое. Карат при этом инстинктивно шарахнулся, потеряв равновесие. Но даже в плюс получилось, потому как пришлось склониться, уперев взгляд в землю. Благодаря этому и заметил семенящего параллельно цепочке людей кота.

Гранд в своем амплуа. Кот всегда четко осознает наступление моментов, грозящих расставанием с прайдом своих двуногих. Старается при этом не потеряться, но и на рожон не лезет, осторожничает.

Свернули в узкий проход между двух домов. Навстречу выскочили трое вооруженных мужчин, один из которых, не замедляя ход, нервно спросил:

– Вы кто? Куда идете?

– Мы ваши дорогие гости, идем к казармам, там безопаснее, – невозмутимо ответил Бабник.

Это объяснение незнакомцев вполне устроило, но возник другой вопрос:

– А что там вообще? Кто это? Как они сюда пролезли?

– Мы без понятия. Сказал же, мы не местные, мы из гостиницы, нам никто ничего не сообщает. А вы разве не знаете?

– Не знаем. По внутренней связи полная тишина. Что по рации, что по кабелю.

Дождавшись, когда троица удалится, Чак угрюмо произнес:

– Четко поселок накрыли, даже связь заглушили в ноль. Кто-то нас сдал. Полностью сдал. Как еще могли узнать?

На автостоянке, устроенной для транспорта приезжих, никого не оказалось, хотя охрана там должна дежурить круглосуточно.

Бабник тоже это заметил и высказался недовольно:

– Как бабло брать, они тут первые, а вот работать – хрен вам. Снежок, ты за руль, Чак, ты с ним в кабине. Шахтер, становись за пулемет. На любое нехорошее шевеление сразу бей без разговоров. Шуст к левому борту, Карат к правому. Тоже, если что, стреляйте, а не вопросы задавайте. Лохматый, ты при мне остаешься, сзади устроимся. Будешь себя хорошо вести, дам ствол. Ну всё, по коням.

– Я тоже стрелять умею, – напомнила о своем существовании Диана.

– Верю. Но у меня так заведено, что я красивых девочек стрелять не посылаю, я им другое применение нахожу, им оно нравится.

– А можно без таких подробностей?

– А то что?

– Да ничего. Последний, кто так пошутил, потом по утрам тапки мне приносил. Ему это тоже очень нравилось.

– Не понял я твой юмор, да и не время для шуток. Так что, сиди возле ящика, ни на шаг от него не отходи. Будем считать, что ты его охраняешь.

Над стоянкой гулко пронеслось что-то увесистое, оставляющее за собой слабо-искрящий след. Угодив под крышу одного из самых высоких домов в поселке, это нечто не взорвалось, а ярко вспыхнуло, почти без звука, после чего стену охватило пламя. Хотя до возгорания было метров сорок, Карат невольно прищурился от накатившей волны жара, после чего поспешно заскочил в грузовик, крикнув:

– Гранд! Ты где?!

– Мяу! – тоскливо отозвались из полумрака кузова.

Порядок, – кот уже здесь и успел куда-то забиться настолько надежно, что при тусклом освещении его не видать.

Грузовик стронулся чуть ли не в эту же секунду, не заботясь об удобстве посадки для отстающих. Карат, подчиняясь приказу Бабника, пристроился к бойнице по правому борту, выставив в нее ствол автомата. Никого живого не видать, но всё может измениться в один миг, и тогда не придется тратить время на лишнюю возню с оружием.