По мнению оппонентов, оптимистический лоск, который экомодернисты наводят на процессы модернизации и который лежит в основе их манифеста, напоминает позитивистскую социальную программу Герберта Спенсера, подвергшуюся критике в XIX столетии[450]. Эмансипация женщин, как и другие освободительные процессы, произошла не вследствие индустриализации. Новые технологии и экономическое развитие сами по себе не гарантируют демократизации обществ. Борьба за права человека и социальные свободы шла медленно, вовлекая широкие массы жителей разных стран, которые протестовали против существующего порядка. Промышленная революция строилась на использовании детского труда и эксплуатации представителей многих социальных групп. Несмотря на развитие здравоохранения и увеличение средней продолжительности жизни, деградация окружающей среды и загрязнение атмосферы, обусловленные индустриализацией и урбанизацией, пагубны для человека. Они ставят под угрозу здоровье и жизнь многих людей.

Авторы ответа на «Манифест экомодернистов» не мыслят безопасного будущего планеты Земля без радикального ограничения производства и потребления, особенно в развитых странах. Они постулируют устойчивый контролируемый построст и переход к экономике устойчивого состояния (англ. steady-state economy).

В настоящее время идея отделения экономического роста от эксплуатации окружающей среды — попросту фантазия. Как показывают данные о загрязнении атмосферы, количество вредоносных выбросов снижалось лишь в периоды экономических кризисов. Экономический рост всегда ведет к росту загрязнения. Об этом свидетельствует известный парадокс Джевонса, согласно которому рост энергоэффективности и технологический прогресс почти неизбежно влекут за собой рост, а не снижение потребления[451], а последний, в свою очередь, повышает уровень загрязнения.

С точки зрения критиков, экомодернисты, рассматривая чисто технологические решения проблемы, начисто забывают о какой бы то ни было осторожности. Они переоценивают значение и эффективность технологии улавливания и хранения углерода. Кроме того, авторы «Манифеста» не останавливаются подробно на щекотливом вопросе геоинженерии, хотя Дэвид У. Кит, подписавший этот документ, занимается разработкой ее методов.

Однако особенно много споров вызывает восторг экопрагматиков перед атомной энергией. Как отмечают критики «Манифеста экомодернистов», выступающие с позиций антироста, согласно данным Межправительственной группы экспертов по изменению климата, на атомные электростанции приходится лишь два процента вырабатываемой в мире энергии. По данным Международного энергетического агентства, эта цифра достигает 5,72 процента[452]. Атомная энергетика требует огромных вложений. Строительство электростанций, их обслуживание, добыча урана и накопление радиоактивных отходов, которые хранятся тысячелетиями, сопряжены с выбросом в атмосферу значительного количества парниковых газов. Еще до начала эксплуатации атомные электростанции потребляют большие объемы воды. Они повышают риск возможных аварий и террористических атак, не говоря уже об угрозе использования ядерных материалов в ходе вооруженных конфликтов. К тому же, по некоторым оценкам, запасы урана могут кончиться примерно к 2080 году[453].

В статье «Присвоение антропоцена» (Hijacking the Anthropocene) Иэн Ангус[454] называет Breakthrough Institute антиэкологическим, проядерным исследовательским центром, связанным с большим капиталом[455]. Breakthrough Institute пытается присвоить понятие антропоцена и одновременно дискредитировать экологических активистов. Как считает Ангус, говоря о благом или прекрасном антропоцене, «лоббисты» Нордхаус и Шелленбергер вредят науке, особенно наукам о Земле. Их теории совершенно нереалистичны и глубоко ошибочны. Они оптимистично утверждают, что экологический кризис — возможность обеспечить достаток и потребление всем гражданам благодаря дальнейшему техническому прогрессу и модернизации. Они не дают себе труда пояснить, в чем конкретно заблуждаются десятки экологов, отмечающих беспрецедентную опасность, в которой планета оказалась из‐за вмешательства человека. Ангус прямо обвиняет Breakthrough Institute в пропаганде, называя «фантазией» идею благого антропоцена. Авторы манифеста пропагандируют ложные идеи и искажают научные познания об окружающей среде.

Схожую оценку дает «Манифесту экомодернистов» и Клайв Хэмилтон. Рассуждая о благом антропоцене, экомодернисты, вместо того чтобы ужаснуться близорукости и алчности человеческого рода, заявляют, что нам представляется случай «гордиться планетой, которую мы сотворим»[456]. Слова о благом антропоцене и управлении «космическим кораблем под названием „Земля“»[457] приводят Хэмилтона в замешательство. Он даже высказывает предположение, что перед нами риторический прием тех, кто занимает выигрышное положение и старается обмануть обездоленных. Особенно поражает нежелание экомодернистов признать, что человечество не в состоянии создать социальные структуры и институты, обеспечивающие осознанное использование ресурсов биосферы[458].