Юрий наблюдал за ним со стороны. Помимо того, что молодогочеловека бил кашель, он еще изрядно продрог и был мертвецки пьян. Этообстоятельство слегка оттолкнуло Юрия. Он сразу вспомнил своих хозяев-цыган,которые практически никогда не просыхали от выпивки. По складу своего характераон никогда не любил одурманивать себя алкоголем. Очевидно, Юрий пошел в мать,единственным пристрастием которой, насколько он помнил, был черный кофе.

Но, несмотря на то, что молодой незнакомец не вязал лыка,что-то в нем все же привлекало внимание Юрия. Возможно, его беспомощность,молодость и отчаяние. Мужчина вновь попытался что-то записать в блокноте, потомогляделся по сторонам — очевидно, краем своего замутненного сознания онпонимал, что уже наступил вечер и нужно подыскать себе более теплое местечко.Затем он поднял стакан с темно-красным вином и медленно его осушил, но не успелвыпрямиться, как вновь зашелся очередным приступом кашля. Не в силах удержатьвертикальное положение, он тяжело откинулся на спинку металлического кресла.

Да, пожалуй, на вид ему было не больше двадцати пяти. Еговсклокоченные волосы выглядели чистыми, а под голубым пиджаком помимо белойрубашки с шелковым галстуком был надет шерстяной жакет. Очевидно, не будь онтак болен и пьян, с ним можно было бы неплохо поразвлечься. Очень неплохопоразвлечься!

Однако он явно был очень болен. Что-то в нем тронуло Юрия доглубины души. Возможно то, как он сидел. У незнакомца был на редкость жалкий инесчастный вид. Он не находил в себе сил даже пошевелиться, хотя прилагал кэтому немалое старание. Юрий осмотрелся по сторонам. Ни цыган, ни кого-либо наних похожего поблизости не было. Не заметил он также и полицейских. Значит,помочь бедняге добраться до теплого крова будет не так-то трудно.

Он подошел к столу и сказал по-английски:

— Вы замерзли. Позвольте мне поймать для вас такси. Этоможно сделать на Пьяцца ди Спанья. Вас отвезут в отель или в любое другоеместо, которое вы укажете.

Мужчина в недоумении уставился на него, словно не понималанглийского. Юрий слегка наклонился и положил руку ему на плечо. Молодогочеловека била дрожь, а глаза его налились кровью. Но до чего интересное было унего лицо! Широкие скулы, высокий лоб. Несомненно, оно было очень красиво.Возможно, Юрий ошибся, и незнакомец был вовсе не американец, а швед илинорвежец, раз он не понимал по-английски.

Но вскоре его сомнения развеялись.

— Малыш, — ласково произнес он, расплывшись вулыбке. — Мой малыш.

— Да, я малыш, — сказал Юрий, расправив плечи,улыбнувшись и подмигнув правым глазом.

На самом деле его сердце сжалось от боли, потому что такназывала его мать. К тому же незнакомец произнес это точно таким, как она,тоном.

— Разрешите мне вам помочь, — продолжал Юрий, взявмужчину за правую руку, которая безжизненно лежала на столе. — Вы такзамерзли.

Мужчина хотел что-то ответить, но ему помешал кашель. Юрийостолбенел. Он испугался, что молодой человек может начать кашлять кровью. Какбы предугадав его опасения, тот выудил из кармана носовой платок и закрыл имлицо. Причем сделал это таким неуклюжим движением, будто производить подобныедействия было выше его сил. На этот раз он забился в конвульсиях в полнойтишине, как будто проглотил и кровь, и шум, и боль. Затем сделал на редкостьбезнадежную попытку встать на ноги.

Юрий понял, что нужно брать дело в свои руки. Обняв молодогочеловека за талию, он помог бедняге подняться и неспешно повел его междубеспорядочно стоявших металлических столиков, за которыми весело болталитуристы. Потом так же медленно и осторожно они прошлись по чистой и красивойВиа Кондотти, вдоль которой ярко пестрели цветочные прилавки и двери открытыхмагазинов.

К этому времени уже совсем стемнело.

Когда они подошли к Испанской Лестнице, молодой человекшепнул Юрию, что живет в гостинице, которая находится наверху этой лестницы,выразив при этом большое сомнение, что сможет по ней подняться. Юрийпризадумался. Чтобы попасть в гостиницу кружным путем, потребуется затратитьмного времени. Но ничего лучшего он придумать не мог. В самом деле, одолетьстолько ступенек бедолаге совсем не под силу. Поэтому Юрий поймал такси исообщил водителю, куда ехать.

— Да, «Хасслер», — с облегчением подтвердилспутник Юрия, откинувшись на сиденье и закатив глаза, как будто собирался сиюминуту умереть.

Но когда они вошли в знакомый вестибюль, в котором Юрийнередко играл еще ребенком, — но не настолько часто, чтобы его запомнилиравнодушные и подобострастные служащие, — оказалось, что молодой человек вэтом отеле не жил, а только оставил большую пачку итальянских денег ивнушительную стопку международных кредитных карточек. На беглом итальянском,время от времени прерываемом легким кашлем, он объяснил портье, что ему нуженномер-люкс. Все это время он стоял в обнимку с Юрием, поскольку сохранятьвертикальное положение без посторонней помощи просто не мог, поэтому даватькакие-либо объяснения по поводу присутствия малолетнего провожатого былосовершенно излишне.

Едва Юрий доставил его до кровати, как тот сразу потерялсознание и пролежал неподвижно довольно долгое время. От него исходилспецифический теплый запах, а глаза его то лениво открывались, то закрывались.

Юрий заказал в номер бульон, хлеб, масло и вино. Он не знал,что еще можно было сделать для этого человека. Мужчина лежал на кровати,улыбаясь, как будто нашел в манерах Юрия нечто особо привлекательное. Мальчикубыло знакомо это выражение лица. Так часто смотрела на него мама.

Чтобы не беспокоить незнакомца дымом, Юрий удалился покуритьв ванную.

Когда принесли бульон, он покормил мужчину с ложечки, апосле поднес к его губам стакан с вином. Ему доставляло удовольствие наблюдатьза тем, как тот ест и пьет.

Только когда немного вина пролилось на плохо выбритыйподбородок мужчины, Юрий понял, что тот был наполовину парализован. Молодойчеловек, казалось, пытался пошевелить правой рукой, но безуспешно. Тогда Юрийвспомнил, что тот тщился делать какие-то записи в блокноте и доставать деньгииз кармана в вестибюле отеля левой рукой. Возможно, поэтому он их уронил.Покоившаяся на плече Юрия рука была безжизненной, равно как бесчувственна былаполовина лица.

— Что я могу сделать для вас? — спросил Юрий наитальянском. — Может быть, позвать врача? Ведь вам нужен врач? Где вашасемья? Скажите, как с ней связаться?

— Поговори со мной, — ответил мужчина наитальянском. — Побудь со мной. Не уходи.

— Поговорить? Зачем? Что я могу вам рассказать?

— Расскажи мне какие-нибудь истории, — ласковымтоном продолжал мужчина на итальянском. — Расскажи, кто ты такой. Откудародом? И как тебя зовут.