Юрий быстро сочинил нехитрую историю. Сказал, что он сынодного магараджи из Индии, откуда они с матерью сбежали. В Париже их похитилиубийцы с целью получения выкупа, но Юрию только что удалось от них спастись. Онговорил легко и быстро, почти не вкладывая в свою речь никаких чувств. Вскореон заметил, что мужчина улыбается. Не иначе как он догадывался, что всю историюЮрий выдумал. Чем шире мужчина улыбался и даже посмеивался, тем больше увлекалоЮрия это занятие. Его вымысел, подчас немного глуповатый, становился все болеефантастическим, все более невероятным и в то же время настолько интересным, чтоне мог оставить слушателя равнодушным. Он хотел как можно сильнее поразитьмолодого человека своим рассказом, потому что ему очень нравилось веселоевыражение его глаз.

В этой истории его мать обладала несметным сокровищем —огромным рубином, который во что бы то ни стало жаждал заполучить магараджа. Ноона спрятала его в сейфе в Риме. Наемные убийцы схватили ее и бросили в Тибр.Но перед этим она успела сообщить Юрию, где находится драгоценность, и велеланикому об этом не говорить. Он прыгнул чуть ли не на ходу в маленький «фиат» и,к счастью, сумел скрыться от преследователей. Когда же он добрался до сейфа, тоникакого рубина в нем не оказалось. Там обнаружилась только маленькая коробочкас навесным замком, внутри которой находился пузырек с жидкостью, дающейздоровье и вечную молодость.

Юрий внезапно остановился. Им овладело странное чувство. Емупоказалось, что его вот-вот вырвет. Охваченный паникой, он продолжалрассказывать, стараясь не выдать себя голосом:

— Моей матери было уже все равно: она была мертва, а еетело покоилось в Тибре. Но эта жидкость могла бы спасти мир.

Он посмотрел на незнакомца. Тот по-прежнему улыбался.Очевидно, его бросило в пот, потому что волосы у него были мокрыми и спутаннымина лбу и на шее, а ворот, видневшийся из-под ослабленного галстука, потемнел отвлаги.

— А эта жидкость могла бы помочь мне? — спросилмужчина.

— О да! — не задумываясь, ответил Юрий. — Да,но…

— Твои преследователи у тебя ее отобрали, —подсказал ему молодой незнакомец.

— Да, они выследили меня в вестибюле банка! И вырвалифлакон у меня прямо из рук. Я подбежал к охраннику банка и выхватил у негопистолет. Двоих из них мне удалось прикончить на месте. Но третий, тот самый, укоторого была жидкость, убежал. Но вся трагедия и весь ужас, да, весь ужасзаключается в том, что он не знает, какая драгоценность находится в этом флаконе.Возможно, он продаст ее какому-нибудь торговцу. Кто знает. Магараджа нерассказал этим злодеям, зачем ему нужно было вернуть мою мать.

Юрий остановился. Как только его угораздило такое придумать:жидкость, дающая вечную молодость! Как у него язык повернулся это сказатьлежавшему перед ним больному человеку? А что, если тот уже находится насмертном одре? Во всяком случае, сколько он ни пытался пошевелить правой рукой,все было тщетно. И Юрий вспомнил свою мать в последние дни ее жизни, маленькуюкровать в Сербии, на которой она лежала, вспомнил о цыганах, которые пришли исказали, что они его кровная родня, двоюродные братья и сестры! Лгуны! Они всеврали. И так ему тошно стало от этой грязи жизни.

Разумеется, если бы мама хоть на миг могла представить, чемэто закончится, она ни за что не привезла бы его в Сербию. От этих воспоминанийЮрия обуял холодный гнев.

— Расскажи мне о дворце магараджи, — тихо попросилего мужчина.

— Ах да… дворец… Ну, он целиком построен из белогомрамора…

И далее Юрий с большой изобретательностью принялся описыватьполы, ковры, мебель…

Затем он рассказал множество историй об Индии, Пекине инекоторых других местах, в которых якобы побывал.

Когда поутру Юрий проснулся, оказалось, что он проспал всюночь, сидя у окна и сложив руки на подоконнике, послужившем ему вместо подушки.Внизу в серой дымке вырисовывался распростершийся во все стороны Рим. С улицыдоносился шум городского транспорта.

Юрий взглянул на своего вчерашнего знакомого и обнаружил,что тот смотрит на него — и, похоже, уже давно. На мгновение мальчикупоказалось, что он умер. Но вскоре мужчина мягким тоном произнес:

— Юрий, ты должен сделать для меня один телефонныйзвонок.

Юрий кивнул, про себя отметив, что мужчина обратился к немупо имени, несмотря на то, что мальчик, кажется, его ни разу не называл. Хотя неисключено, что мог случайно упомянуть его в какой-нибудь из своих историй.Впрочем, какое это имело значение? Юрий взял со столика телефонный аппарат и,взобравшись на кровать, чтобы быть поближе к мужчине, поднял трубку и назвалоператору имя и номер. Звонок был адресован какому-то человеку, находившемуся вЛондоне. На другом конце ему ответили по-английски, и Юрий сразу почувствовал всвоем собеседнике образованного человека.

Мальчик передал сообщение, которое больной тихим ибезразличным тоном произнес ему по-итальянски.

— Я звоню по поручению вашего сына, Эндрю. Он оченьболен. Очень. Он в Риме, в отеле «Хасслер». Просит, чтобы вы к нему приехали.Он говорит, что сам добраться до вас не сможет.

Человек на другом конце провода быстро перешел наитальянский, после чего разговор продолжался еще некоторое время.

— Нет, сэр, — отвечал Юрий, следуя инструкциямЭндрю. — Он наотрез отказывается от врача. Да, сэр, он останетсяздесь. — Юрий назвал номер их телефона. — Хорошо, сэр, я прослежу,чтобы он поел.

Юрий по мере возможности описал состояние больного. Он дажепозволил себе предположить, что Эндрю парализовало, полагая, что такие новостиповергнут отца в ужас, и про себя решив, что тот, не найдя себе места от беспокойства,вылетит ближайшим самолетом в Рим.

— Хорошо, я постараюсь убедить его вызвать врача. Да,сэр.

— Спасибо, Юрий, — поблагодарил его мужской голосна другом конце линии.

И снова Юрий про себя отметил, что не представлялся своемусобеседнику по имени.

— Пожалуйста, побудь с ним, — попросилмужчина. — Я приеду, как только смогу.

— Не волнуйтесь, — успокоил его Юрий. — Яникуда не уйду. Положив трубку, он снова начал уговаривать Эндрю вызвать врача.

— Никаких врачей, — отрезал Эндрю. — Если тыпозвонишь врачу, я выпрыгну из окна. Слышишь? Никаких врачей. Все равно мне уженикто не поможет. Слишком поздно.

Услышав последние слова, Юрий буквально потерял дар речи.Ему казалось, что он вот-вот расплачется. Он вспомнил, как кашляла его мать,когда они вместе ехали на поезде в Сербию. Почему он не заставил ее обратитьсяк врачу? Почему?