в столовой и то сидели вместе – точнее, со всей турнирной командой. А когда еще о тренировках да обо всем, что к ним прилагается, поговорить?

Времени не хватало, и я неустанно сокрушалась о том, что приходится иногда спать. Когда жизнь настолько полна, что в ванне-то подольше понежиться себе не позволяешь, терять часы на сон попросту обидно!

Но зато я была всецело в здравом рассудке и душевном спокойствии! А потому преподавателей слушала внимательно, ловила и записывала каждое слово, вникала с полной отдачей. И учеба давалась легко. Правда, ничем дополнительно я заниматься не успевала, и в этом был виноват даже не Тарис – белташ виноват.

Теперь я понимала, почему в академии запрещено тренироваться вплоть до окончания осенней практики. И всерьез подумывала, стоит ли мне продолжать играть на следующем курсе.

– А ведь вам, старшим, много сложнее, – задумчиво сказала как-то вечером Тарису.

– Мм? Ты о чем? – рассеянно откликнулся он, не отрываясь от своего занятия. В руках карандаш, циркуль, линейка…

Мы уже привычно занимались у него в гостиной, где было тихо и спокойно. Конечно, и в моей собственной комнате никто не мешал мне учиться, но тут-то мы рядом. Пусть практически не прикасаемся друг к другу, но и само присутствие много значит. У себя я, собственно, после каникул только спала, даже с соседками успевала буквально парой фраз перекинуться – поутру да перед сном…

– О том, что у вас и уроков больше, и времени потому меньше. О белташе я, Тарис! И о турнире. Мне очень нравится играть!

И это чистая правда!

– Но я думаю, стоит ли и на втором курсе продолжать… Жить же некогда, а главное – учиться едва выходит…

Герцог поднял голову от листа, на котором строил какую-то ужасно сложную схему.

– Это да. Даже не знаю, что тебе посоветовать, Хелли. Наверное, зря я тебя в команду взял…

И взгляд такой виноватый. Карандаш в пальцах завертел, циркуль отложил… Значит, я важный вопрос подняла.

– Не зря! – бурно запротестовала в ответ. – Совсем не зря! И у меня же получается, правда?

– Правда, – согласился он. – Ты отлично вписалась в команду и играешь отлично. С каждым днем все лучше и лучше!

– Льстишь ты мне…

– Нисколько. Но в плане учебы ты права. Если всерьез хочешь заниматься наукой, тебе придется уходить. Ну а я в любом варианте первый и последний год капитанствую.

– Как?! – ахнула я. И тут же смутилась. Знаю ведь об этом, но вот забыла…

– Обыкновенно! – усмехнулся Тарис. – Следующий год у меня выпускной.

– Ну да…

– Капитаном станет, скорее всего, Айриль. Ему учеба легко дается, он справится.

Эх…

Наверное, я помрачнела слишком заметно, потому что мой герцог вдруг поднялся и подошел к дивану, где я, обложившись подушками, учила теоретическую магию. Опустился на колени и сказал:

– Не расстраивайся, солнце мое. Я же все равно буду здесь, в академии. Ничего не изменится, кроме тренировок.

Он вздохнул и вдруг… притянул меня к себе. Я немедленно выпустила из рук учебник и ответила – сперва на объятие, потом на поцелуй.

На поцелуй, который, как обычно, унес нас обоих в какой-то абсолютно иной, сверкающий, сладкий мир, где не было ни уроков, ни белташа… ничего не было.

«А ведь договаривались, что когда у него сидим – не трогать друг друга», – мелькнуло в голове. Мелькнуло и улетело… А меня закрутило вихрем уже знакомого растущего восторга… телесного, чего уж там…

И кто знает, чем бы закончился этот очередной приступ безумной жажды – еще, еще, дальше, выше! – не будь судьба ко мне так неблагосклонна. Ну или наоборот – благосклонна… раз приставила хранителя девичьей чести и незамутненности разума!

Хранитель грохнулся сверху, мягким, но очень увесистым грузом, и разразился истошным воплем, как будто одной тяжести было недостаточно!

– Ур-р-р-ма-у-ур-р!!!

И я очнулась. Тут же обнаружив, что мы с Тарисом оба лежим на диване, переплетясь руками и ногами…

Пушистый обломщик как-то особенно больно наступил мне на бок и добавил:

– Мау-ур-р-ру-у-ур-ру! Ма-а-а-у-ф-ф-ф!

– Ай-у-у! – практически в той же возмущенной тональности взвыл герцог и одним движением руки спихнул Шерика на пол. – Ш-шуса тебе под хвост! Когти-то зачем выпускать?!

– Чтобы ты вспомнил, что ты сначала герцог и студент, а только потом самец! – с явным удовольствием пояснил рысик. – И сказал мне спасибо! Трижды!

– Спасибо! – исполнила я его требование вместо Тариса и принялась выпутываться из объятий, настолько тесных, что однозначно неприличных. Учитывая мою расстегнутую рубашку и то, что угрожало порвать застежку герцогских штанов… Ой, мамочки!..

На самом деле плевать я хотела на приличия, да, вот так вот! Но дело-то не в них.

Тарис, продолжая шипеть сквозь зубы (неразборчиво, но ясно же, что именно), поднялся с дивана первым и интенсивно потряс головой. А потом (уже разборчиво, но все равно с шипящими нотками) выдал:

– Спасибо!

– Обращайтесь, – милостиво кивнул Шерик, запрыгивая на его место.

Очень хотелось схватить его за уши и как следует подергать… но ведь прав он. И ведь всегда спит в это время, после ужина… Это мы его разбудили? Или просто повезло?..

– Хелли, а Хелли? – с явной мукой в голосе обратилось ко мне мое синеглазое счастье. – А ты не хочешь выйти за меня замуж прямо завтра? С утра. Клянусь, я мог бы это устроить! И демоны с ней, с помолвкой!..

– Она не хочет, – ответило второе мое счастье, пушистое и нахальное. – Ей учиться надо!

А я только захихикала: очень уж смешно выглядел сейчас мой любимый мужчина. Взъерошенный, глаза дикие, рубашка из штанов вытащена и перекошена… Вопрос: кто ее оттуда вытащил? Ответ: невеста, которой только что опять предложение сделали!

Тут до меня дошло, что сама выгляжу ничуть не лучше, и пришлось спешно застегиваться, приглаживать волосы… нет, тут уже переплетать надо…

Может, и правда, завтра раз – и замуж? Ведь тогда бы все вот это можно будет делать ночью, и днем мы могли бы спокойно заниматься всеми другими делами… наверное.

Разговор о турнирной команде мы продолжили, когда Тарис вернулся из ванной, в которой пробыл довольно долго – и что он там делал, спрашивать я не стала.

– Получается, что в белташ играют только отличники? – спросила, когда мы оба устроились за столом. Друг против друга, конечно, не рядом.

– Не получается, – хмыкнул Тарис. – Хоть Кэрса возьми. Я уж стал бояться, что ему вообще играть запретят.

Это да! Со всеми членами команды я уже успела познакомиться достаточно близко, и знала, что учеба нашего котика-вратаря интересует мало. Вот кошечки – другое дело! Причем не обязательно оборотни… И недостатка в «кошечках» у парня явно не было. Кто ж откажет такой обаяшке. Даже в звериной ипостаси Кэрс Престтл больше походил не на хищную пантеру, а на огромного, ленивого и ну очень милого и ласкового кота… Правда, в игре его флегматичность превращалась в хладнокровие, а реакция