— Ну, спасибо, успокоил.

— Угругрук!

Наш проводник указал клешнёй на тёмный коридор, кивнул Сене и быстренько убежал обратно в пещеру.

— Владыка, — меня за рукав дёрнул Уру-Бука, — там дракон, очень шпечевичешки пахнет.

— Точно, — подтвердила Клэр, — запах дракона ни с чем не спутаешь.

В подтверждение каменный пол под ногами дрогнул, а из чёрного провала послышался громкий скрежет.

— Вперёд! Надо уже разобраться, зачем он куролесит и мешает нам жить.

* * *

Спуск в логово драконицы был пологий, но длинный. Но и он закончился, приведя нас в громадный зал с колоннами у стен. Между этих колонн и лежали “стратегические запасы” драконьего золота. Не какие-нибудь груды золотых монет, как рисуют в мультиках, а “поленницы” золотых слитков. Тёмные боги, да здесь всё содержимое Казны поместится в одной кучке! А таких куч здесь — хоть поездом вывози.

— Жолото, — восхищённо вздохнул Уру-Бука, — много. Хотеть!

— Не лезь, — отодвинул его мумий, — я уже конфисковал его.

Орк сердито прищурился.

— Моё, я первый увидел.

— Судари, — вмешалась Клэр, — вы зря спорите. Золото моё.

По блеску в их глазах было понятно — это она, “золотая” лихорадка. Лучшая охрана от внезапных визитёров, грабителей и гоблинов. Пожалуй, мы все здесь бы и порубили друг друга в капусту. Но болезнь жадности даже не коснулась меня, Сеню и стальных скелетов. Придётся нам разнимать эту троицу, дорвавшуюся до богатства.

— Не трогай!

— Моё!

— Куда руки тянешь, зелёный?

— Отойди, девочка, не для тебя золото положено.

Мумий принялся отпихивать Клэр.

— Это вам не положено! Вы старый и мёртвый. Зачем вам деньги?

— А тебе зачем?

— Платье пошью, золотое. Свадебное!

— Вшё моё!

Старик и девушка повернулись к орку.

— А чё это твоё?

— Да, с чего это?

— Ты его сюда клал?

— Я первый увидел, — набычился Уру-Бука, — жначит, моё.

— Это, вообще, наша семейная собственность.

— Вот именно!

— Увидел он, понимаешь ли.

— Много вас таких ходит, на всех золота не напасёшься.

Орк положил руку на рукоять меча.

— Я шамый шильный, жначит жаберу всё.

— Ой, вы посмотрите на него! Сильный? А как насчёт боевого заклятья?

— Боевое, — хмыкнул мумий, — на него можно не тратить. Пусть от “молнии” увернётся, вояка.

Уру-Бука насмешливо рассмеялся.

— Жаклятье? У меня амулет от шамана. И молния не штрашна: меня в грожу било, только шильнее штал. А вот от моего брошка топором никто не уворачивалшя.

Ситуация накалялась с каждой секундой. Ещё чуть-чуть, и они перейдут к взаимному рукоприкладству. Нужно было срочно вмешиваться и в корне пресечь эту нездоровую золотую лихорадку. Но как? Попробовать их чем-нибудь поразить, чтобы сбить с толку? Станцевать голышом? Не уверен, что подействует. Громогласно заявить, что усыновляю Сеню? Мумию, боюсь, плохо будет, он от Дитя ещё не отошёл. Назначить Уру-Буку прима-балериной театра? Есть шанс, что прокатит, но вдруг он таких слов не знает? Что же делать-то?

Между тем страсти дошли до точки кипения.

— Генерал Уру-Бука!

— А? — орк дёрнулся, будто его ударили, — что?

— Генерал Уру-Бука, на месте, шагом марш!

— Я?

Бука сделал вид, что не понял.

— Марш? Куда? Зачем?

Но военная жилка взяла верх. Он вытянулся, встал по стойке смирно, просветлел лицом и стал бодро топать на месте. Я решил закрепить эффект.

— Песню запе-вай!

Орк прокашлялся и заорал на всю пещеру:

— И вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди! Владыка, такой молодой, и мумий верхом впереди!

Отлично! Кто там у нас следующий с помутившимся рассудком?

— Деда!

Мумий обернулся на мой окрик.

— Золото не дам! У тебя своё есть!

— Деда, фляжка.

— Что?

— У тебя фляжка протекает!

— Как?!

Он тут же полез за пазуху.

— Не может быть, только утром её проверял. Хорошая же фляга, почти новая, трёхсот лет ещё нет.

Вытащив плоскую серебряную бутылку, оплетённую кожей, он придирчиво стал осматривать её со всех сторон.

— Да нет, вроде не течёт.

— Точно говорю, протекла. Вон, у тебя пятно на бинтах.

— Где? Не вижу…

— Деда, пей быстрее, пока там хоть что-то осталось!

— А золото?

— Пей!

— Твоя правда, жажда важнее презренного металла.

Он приложился к бутылке, запрокинул голову и стал жадно глотать, так что к песне Уру-Буки добавились громкие “гылк, гылк”.

Я поискал глазами Клэр. Соперников у неё не осталось, и она, как заворожённая, двинулась к золотым “поленницам”.

— Моё… Всё моё… Моя прелесть…

— Клэр!

Девушка вздрогнула и обернулась.

— Моё. Не дам!

На секунду она задумалась и улыбнулась уголками губ.

— Тебе чуть-чуть выделю. Да. Десять процентов.

Ага, значит, мне уже десять. Кажется, есть средство и тебя вылечить. Я подбежал к ней и сгрёб в объятия.

— Клэр, я люблю тебя.

И запечатал её рот поцелуем.

Сначала она попыталась оттолкнуть меня. Забилась у меня в руках, колотя в грудь кулачками. Но её сила — в заклинаниях, а как раз их она и не могла произнести. Минуту она вырывалась, а потом обмякла, обняла меня, и я почувствовал, как золотая лихорадка отпускает девушку.

* * *

Мы сидели рядком на золотой чушке, размером с корову, и по очереди пили из фляжки мумия. После того, как старика отпустила жажда золота, он с щедростью поделился остатками пряного напитка.

— Да-а-а-а… — протянул Уру-Бука, — чуть не вляпалишь.

— Ещё минута, и я бы начала кидаться заклинаниями, — вздохнула Клэр.

— Не успела бы, — мумий сделал ещё глоток и передал фляжку мне, — я уже на пальцах держал “убивалку”, всё думал, в кого первого кинуть.

— Владыка, проштите меня, — Бука скривил губы, — я не оправдал…