номер, когда хотела найти Артура Семибратова…

Что это за номер, интересно?

А может быть, попробовать тоже набрать его?

Но ведь с тех пор прошло двадцать лет! Этот номер наверняка не обслуживается, а сейчас и сам Семибратов мертв…

Тем более. Значит, это мне ничем не грозит.

Или все же грозит?

Я знала, что вычислить телефон по звонку ничего не стоит… значит, звонить со своего телефона опасно. С чужого – тоже, нехорошо так подставлять ни в чем не повинного человека!

Так ни к чему и не придя, я поехала на работу, решив, что дальше искушать судьбу все же не стоит.

В дверях офиса, как всегда, стоял охранник Геннадий. Пузо свисало поверх ремня, в довершение всей красоты у него расстегнулась пуговица рубашки, и торчал волосатый живот.

– Привет, Алиска! – заблеял он. – Опять опаздываешь! Доиграешься, наш шеф не любит опозданий.

Он встал посреди прохода, перегородив его, и продолжил с сальной улыбкой:

– Пропустить тебя?

– Ну, разумеется!

– А тогда плати пошлину!

– Какую еще?

– Поцелуйчик! – И он ткнул пальцем в свою небритую щеку.

– Ну, Геночка, мы же все-таки на работе. Мало ли кто увидит.

– А вот тут ты права! – Он посерьезнел. – А вот что: давай мы после работы куда-нибудь закатимся? Я знаю одно отличное местечко, там подают такие вкусные стейки… и сорок сортов пива…

Я достала из сумки лорнет и поднесла к глазам.

– Чего это ты? – проговорил он опасливо.

– Рассматриваю твое предложение.

На самом деле я читала его мысли.

Мысли были немногочисленные, примитивные до предела и пошлые до жути.

«Если согласится, отвезу ее к Армену, напою как следует и повезу в гараж. И уж там… да она потом сама благодарна будет, ведь по ней видно, что у нее никого нет».

Дальше мне читать его мысли не захотелось, стало дико противно. Но зато я подумала, что уж его-то совсем не жалко.

И я перешла к активным действиям.

Погладила Гену по ручке (хоть это и было очень противно) и проворковала самым обольстительным тоном:

– А что, Геночка, мне твое предложение очень нравится! Пожалуй, я соглашусь.

Глаза у него загорелись, как тормозные огни машины. И мысли все были написаны на лбу крупными буквами, никакого лорнета не нужно, чтобы прочитать.

– Только сейчас, – продолжила я, – мне от тебя нужна одна маленькая услуга…

«Так я и знал, – мысленно заныл Геннадий, – небось подарков дорогих запросит…»

– Не бойся, совсем маленькая услуга. У меня телефон разрядился, а нужно сделать один очень важный звонок. Так вот, одолжи мне свой телефончик на несколько минут.

– А, телефон! – Он вздохнул с явным облегчением. – Да ради бога, держи!

– Я тебе принесу его, когда закончу! – И я прямым курсом отправилась в дамскую комнату, где, к счастью, никого не было.

Убедившись, что никто меня не подслушивает, я достала Генин телефон.

Детская считалочка все еще звучала в моих ушах, и рука сама потянулась к клавиатуре.

Я набрала номер – триста сорок восемь, шестьдесят пять…

Палец почему-то потянулся к восьмерке, но я вспомнила свой сон и набрала последние цифры – девяносто один.

Из трубки понеслись длинные гудки.

Я решила, что подожду две минуты и повешу трубку. Наверняка этот телефон больше не работает…

И в этот самый миг в трубке раздался щелчок, и механический голос проговорил:

– Назовите код обслуживания!

Я вспомнила, что сказала мать, и проговорила:

– Иллюминация!

В трубке снова щелкнуло, и другой голос – но наверняка тоже механический – произнес:

– Вы позвонили в клинический отдел РСЗМИВК. Ваш звонок очень важен для нас. Если вы хотите записаться на прием к специалисту, нажмите один. Если вы хотите предложить нам свои услуги, нажмите два. В остальных случаях дождитесь ответа оператора…

Меня подтолкнул какой-то инстинкт, и я нажала двойку.

В трубке опять щелкнуло, и новый голос – на этот раз женский – проговорил:

– Назовите, пожалуйста, ваш именной идентификатор.

Я на мгновение впала в панику.

Что такое идентификатор, да еще именной?

И тут в моей памяти всплыл недавний сон.

Что сказал мне черный человек? Не забудь про Скорпиона!

Но разве можно полагаться на сон как на источник важной информации?

Капитан Осетров среди имен покойного Семибратова назвал его кличку – Скорпион. Так, может, это и есть тот самый именной идентификатор?

А, была не была, ничего другого мне в голову не приходит, да и что я, в конце концов, теряю?

И я уверенно произнесла:

– Скорпион.

В трубке снова щелкнуло.

Несколько секунд было тихо, а потом прозвучал другой голос – на этот раз живой и очень рассерженный:

– Скорпион, куда ты пропал? Ты не вышел на связь в условленное время!

Я молчала, боясь выдать себя голосом.

– Что ты молчишь? Нечего сказать? Впрочем, неважно. Приходи на встречу завтра, в четыре, на обычное место… впрочем, нет, встречаться на одном и том же месте опасно. Приходи к мужику с верблюдом… ты меня понял? Знаю, что понял, ты понятливый! И больше сюда не звони, пока не закроем тот кейс!

Разговор прервался, и понеслись сигналы отбоя.

Я молча смотрела на трубку.

Произошла удивительная вещь.

Телефон, по которому моя мать звонила, все еще работает. Через столько-то лет!

Больше того, я назвала кличку Семибратова – и она сработала.

Меня тут же связали с кем-то из его знакомых, и мне назначили встречу…

То есть, конечно, не мне, а Скорпиону Семибратову, но в данный момент я играю его роль…

Кстати, где и когда мне назначили эту встречу?

Со временем все ясно: завтра, в четыре часа.

А вот насчет места…

«Приходи к мужику с верблюдом…»

Что еще за мужик с верблюдом?

Вроде бы я живу в северном городе, верблюды здесь по улицам запросто не ходят. Если их и можно где-то увидеть, то разве что в городском зоопарке.

Но трудно себе представить, чтобы тот человек назначил встречу Семибратову в зоопарке.

Кроме того, он упомянул какого-то «мужика с верблюдом»…

То есть это должно быть что-то постоянное, привязанное к определенному месту, как… как памятник.

И тут я почти что вспомнила и вышла в коридор, но этот отвратительный тип Генка выхватил телефон у меня из рук. Потому что через проходную как раз шел мой шеф.

– Здравствуйте, Андрей Яковлевич! – радостно приветствовала я его.

Если вы думаете, что шеф обрадовался встрече со мной, то вы глубоко ошибаетесь. Напротив, при виде меня лицо у него скривилось, как будто он съел целый лимон. Причем не по собственной воле, а лимон этот впихнули в него насильно.

Шеф